Собрание сочинений, том 17

Д-р Маркс (смеясь). — О, нет! Наши успехи были бы не очень-то велики, если бы мы не пошли дальше его идей.

Я. — Вы меня удивляете. Я был уверен, что он является представителем самых передовых взглядов.

Д-р Маркс. — Он представляет всего-навсего старую идею буржуазной республики. Мы же не хотим иметь ничего общего с буржуазией. Мадзини отстал от современного движения не меньше, чем немецкие профессора, которые, однако, до сих пор считаются в Европе апостолами развитой демократии будущего. Они были таковыми когда-то — может быть, до 1848 г., когда немецкая буржуазия, в английском понимании этого слова, едва достигла своего собственного развития. Но теперь эти профессора перешли целиком на сторону реакции, и пролетариат больше не желает их знать.

Я. — Некоторые полагают, что в вашей организации есть элементы позитивизма.

Д-р Маркс. — Ни в коей мере. Среди нас есть позитивисты, есть и позитивисты, не принадлежащие к нашей организации и с успехом делающие свое дело. Однако это отнюдь не заслуга их философии, которая не имеет ничего общего с идеей народной власти, как мы ее понимаем; эта философия стремится лишь заменить старую иерархию новой.

Я. — Мне кажется, в таком случае, что вожди современного интернационального движения должны были бы выработать свою собственную философию, как они создали свое собственное Товарищество.

Д-р Маркс; — Совершенно верно. Трудно ожидать, например, что мы могли бы добиться успеха в нашей войне против капитала, если бы стали строить нашу тактику, основываясь, скажем, на политической экономии Милля. Он нарисовал картину одного вида отношений между трудом и капиталом. Мы надеемся показать, что возможно установить иные отношения.

Я. — Что Вы скажете о Соединенных Штатах?

Д-р Маркс. — Основные центры нашей деятельности находятся сейчас в старых европейских странах. Многие обстоятельства позволяли до сих пор думать, что рабочий вопрос не приобретет такого всепоглощающего значения в Соединенных Штатах. Но эти обстоятельства быстро исчезают, и рабочий вопрос быстро выдвигается там на первый план вместе с ростом, как и в Европе, рабочего класса, отличного от остальных слоев общества и отделенного от капитала.

Я. — Я думаю, что в Англии ожидаемая развязка, какова бы она ни была, могла бы быть достигнута не путем насильственной революции. Английский метод агитировать на митингах и в печати до тех пор, пока меньшинство не обратится в большинство, позволяет надеяться на это.

Д-р Маркс. — Я в этом пункте не так оптимистичен, как Вы. Английская буржуазия всегда проявляла готовность припять решение большинства, пока она монопольно распоряжалась правом голоса. Но поверьте, что в тот момент, когда она окажется в меньшинстве по вопросам, которые она считает жизненно важными, мы будем иметь здесь новую войну рабовладельцев...

Напечатано в газете «The World» 18 июля 1871 г. и в еженедельнике «Woodhull andClaflin's Weekly»№13/65, 12 августа 1871 г.

Печатается по тексту «Woodhull and Claflin's Weekly»

Перевод с английского

На русском языке впервые опубликовано в книге «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны», 1941

ИЗЛОЖЕНИЕ РЕЧИ Ф. ЭНГЕЛЬСА ОБ ОТНОШЕНИИ МАДЗИНИ К ИНТЕРНАЦИОНАЛУ

ИЗ ГАЗЕТНОГО ОТЧЕТА О ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА

25 ИЮЛЯ 1871 ГОДА

Гражданин Энгельс говорит, что после папы следует сказать об антипапе[480]; он должен сообщить, что Джузеппе Мадзини выступил на страницах своей газеты с нападками на Интернационал [См. настоящий том, стр. 394—396. Ред.]. Заявив, что, как он уверен, итальянский народ исполнен любви к нему, а сам он исполнен любви к итальянскому народу, Мадзини продолжал: