Собрание сочинений, том 17

Центральный комитет, руководивший обороной Монмартра и выступивший утром 18 марта в качестве вождя революции, не был создан наспех для потребностей момента и не представлял собой результат какого-то тайного заговора. Париж был на страже с самого дня капитуляции, в результате которой правительство национальной обороны разоружило Францию, выговорив для себя личную охрану в 40000 человек с целью усмирения Парижа. Национальная гвардия реорганизовалась и поручила верховное командование Центральному комитету, состоящему из делегатов отдельных рот, по большей части из рабочих; его главная сила заключалась в рабочих окраинах, но вскоре он был признан национальной гвардией в целом, за исключением ее старых бонапартистских формирований. Накануне вступления пруссаков в Париж Центральный комитет принял меры для перевозки на Монмартр, в Бельвиль и Ла-Виллет пушек и митральез, изменнически оставленных capitulards именно в тех кварталах, в которые должны были вступить пруссаки. Он обеспечил таким образом безопасность артиллерии, которая была создана на суммы, собранные самой национальной гвардией, и официально признана в конвенции от 28 января ее частной собственностью и как таковая не была включена в общую массу оружия, подлежавшего выдаче победителю. В течение всего времени с момента созыва Национального собрания в Бордо и до 18 марта Центральный комитет был народным правительством столицы, достаточно сильным, чтобы твердо придерживаться своей оборонительной позиции, не обращая внимания ни на провокационные выходки Собрания, ни на насильственные меры исполнительной власти, ни на угрожающую концентрацию войск.

Революция 4 сентября восстановила республику. Упорное сопротивление Парижа во время осады, послужившее базой для оборонительной войны в провинции, вырвало у иноземных завоевателей признание республики, но ее смысл и цель были раскрыты только революцией 18 марта, и само это раскрытие было революцией. Революция должна была устранить социальные и политические условия классового господства, на которых покоится система старого мира, которые породили Вторую империю и сами в свою очередь под ее опекой дошли до полного разложения. Европа содрогнулась как от электрического удара. Она, казалось, на минуту усомнилась в реальности совершившихся на ее глазах последних поразительных государственных и военных событий: не видения ли это из области давно минувшего.

Поражение, нанесенное национальной гвардией Винуа, было лишь отпором контрреволюционному заговору господствующих классов, но парижский народ сразу же превратил этот эпизод своей самообороны в первый акт социальной революции. Революция 4 сентября восстановила республику после того, как трон узурпатора опустел. Упорное сопротивление Парижа во время осады, послужившее базой для оборонительной войны в провинции, вырвало у иноземного завоевателя признание этой республики, но ее истинный смысл и истинная цель раскрылись только 18 марта. Революция должна была устранить социальные и политические условия классового господства, на которых покоится система старого мира, которые породили Вторую империю и сами под ее опекой дошли до полного разложения. Европа содрогнулась как от электрического удара. Она, казалось, на минуту усомнилась в реальности совершившихся на ее глазах последних поразительных государственных и военных событий: может быть это только кровавые сновидения из области давно минувшего. Рабочие Парижа, на лицах которых лежали следы перенесенного ими длительного голода и которым угрожали направленные на них прусские штыки, одним ударом завоевали передовое место в борьбе за прогресс и т. д.

Исполненная возвышенного энтузиазма исторической инициативы революция парижских рабочих считала делом чести удержать пролетариат от преступлений, которыми изобилуют революции и еще больше контрреволюции его естественного начальства («высших классов»).

Клеман Тома. Леконт и т. д.

Но страшные «зверства», запятнавшие эту революцию?

Поскольку эти зверства, приписываемые революции ее врагами, не являются сознательной клеветой Версаля или страшным бредом — плодом собственного воображения газетных писак, речь идет только о двух фактах: о расстреле генералов Леконта и Клемана Тома и о стычке на Вандомской площади, о которых мы скажем несколько слов.

Один из наемных головорезов, выделенных для (преступного дела) ночного coup de main [внезапного удара, внезапного нападения. Ред.] на Монмартр, генерал Леконт, четыре раза отдавал своим солдатам 81-го линейного полка приказ стрелять по безоружной толпе на площади Пигаль; когда же солдаты отказались выполнить его приказ, он обругал их площадной бранью. Вместо того, чтобы направить оружие против женщин и детей, некоторые из его солдат расстреляли его самого, арестовав его днем 18 марта, в парке Шато-Руж.