Собрание сочинений. Т. 9.

— Тетя, возьми в ящике, сколько ему нужно, — настаивала Полина. — Теперь эти деньги принадлежат ему в такой же мере, как и мне.

Госпожа Шанто запротестовала:

— Нет, нет, ни одного лишнего су… Ты ведь знаешь, на меня можно положиться. Скорее я дам себе руку отрубить… Вам нужны десять тысяч франков? Ладно, получайте, а потом я снова запру ящик на два оборота… Это неприкосновенно.

— О, с десятью тысячами я наверняка добьюсь успеха, — заявил Лазар. — Крупные затраты уже позади, было бы преступлением впадать в отчаяние. Увидите, увидите… А тебя, дорогая, в день нашей свадьбы я хотел бы нарядить, как королеву, в золотое платье.

Неожиданный приезд доктора Казенова внес еще большее оживление. Он только что сделал перевязку рыбаку, который, вытаскивая лодку, раздробил себе пальцы; доктора задержали и заставили выпить чашку чая. Большая новость, казалось, нисколько не удивила доктора. Но когда Шанто стали восторженно рассказывать о добывании и переработке водорослей, он с тревогой взглянул на Полину и сказал вполголоса:

— Да, разумеется, это интересная идея, можно попытаться. Но рента много надежнее. На вашем месте я бы не откладывал и предпочел бы рай в шалаше…

Но, видя, что глаза Полины затуманились, он умолк. Боясь огорчить свою любимицу, доктор тут же оговорился:

— О, разумеется, деньги имеют свои хорошие стороны, желаю вам заработать побольше… А я буду отплясывать на вашей свадьбе караибское замбуко, ручаюсь, что вы не знаете его… Смотрите! Руками машут вот так, наподобие крыльев водяной мельницы, а потом, шлепая себя по ляжкам, пляшут вокруг зажаренного пленника, которого женщины разрезают на части.

Снова потянулись месяцы. Полина опять обрела жизнерадостность и покой, только неуверенность тяготила ее прямую натуру. Теперь, благодаря тому что любовь ее стала известна и срок свадьбы назначен, казалось, даже улеглись волнения плоти; она без трепета ощущала прилив жизни, постепенный расцвет тела, игру крови, которая иной раз беспокоила ее днем и мучила ночью. Разве это не закон природы? Нужно стать взрослой, чтобы любить. Впрочем, ее отношения с Лазаром нисколько не изменились, они по-прежнему работали вместе. Он был постоянно занят и к тому же огражден от внезапной вспышки страсти своими похождениями в парижских меблированных комнатах; а она, такая ясная, такая непосредственная, знающая все и вместе спокойная и целомудренная, казалось, была защищена двойной броней. Однако порой, стоя среди загроможденной вещами комнаты, Лазар и Полина брались за руки и влюбленно смеялись. Иногда они перелистывали какой-нибудь трактат о водорослях и головы их соприкасались, иногда, рассматривая пузырек с пурпурным бромом или фиолетовую пробу йода, они на миг прижимались друг к другу; нередко, склонясь над столом либо роялем, заставленными инструментами, Полина просила Лазара, чтобы он поднял ее, помог добраться до верхней полки шкафа. Но в этих ежеминутных прикосновениях была лишь сдержанная ласка, которую они могли бы позволить себе на глазах у родителей, хорошая дружба, чуть-чуть согретая чувственностью между кузеном и кузиной, которые скоро должны пожениться. И они, как говорила г-жа Шанто, были весьма благоразумны. Когда приехала Луиза и втерлась между ними со своими кокетливыми манерами красивой девушки, Полина, казалось, даже не ревновала.

Прошел целый год. Теперь завод был пущен, и возможно, их отвлекали главным образом связанные с ним неприятности. На первых порах, после того как с трудом заново установили аппараты, они работали прекрасно. Правда, доходы пока еще были незначительные, но, если усовершенствовать метод, приложить усилия и проявить побольше энергии, можно будет получать больше продукции. Бутиньи уже обеспечил большой сбыт, пожалуй, даже слишком большой. Казалось, они наверняка разбогатеют. С той поры как эта надежда кружила им голову, они не обращали внимания на предостережения Бутиньи, и завод превратился в бездонную бочку, в которую они пригоршнями швыряли деньги, твердо уверенные, что на дне ее найдут золотые слитки. Каждая новая жертва все больше раззадоривала их.

В первое время г-жа Шанто, беря из ящика бюро какую-нибудь сумму, всякий раз сообщала об этом Полине.

— Девочка, в субботу предстоит платеж, вам не хватает трех тысяч франков… Не поднимешься ли ты со мной, чтобы отобрать процентные бумаги для продажи.

— Но ты прекрасно можешь отобрать их сама, — отвечала девушка.

— Нет, ведь ты знаешь, я ничего не делаю без тебя. Это твои деньги.