Читаем Собрание сочинений. Т.5. Буря. Рассказы полностью

— Я буду говорить о наших перспективах на ближайшее будущее, — начал Мелнудрис. — Тема очень ответственная. Я буду сохранять полную объективность, я не хочу вводить вас в заблуждение беспочвенными обещаниями. В ближайшее время заметного улучшения в нашем положении не предвидится. Так или иначе, придется пока мириться с прежними условиями. Я думаю, однако, что для нас это уже не представляет особых трудностей, ибо мы с каждым днем все больше ассимилируемся, приспосабливаемся, и таким образом наши потребности начинают соответствовать, так сказать, нашим возможностям. Несколько дней тому назад я, как известно, разговаривал с некоторыми нашими высокопоставленными единоплеменниками, которые поддерживают связь с здешними правящими кругами и с заграницей. В шведских учреждениях выражают надежду, что со временем они смогут кое-что предпринять для наиболее целесообразного использования перемещенных лиц соответственно, так сказать, возможности применения каждого из них. Это значит, что мы сможем получить работу по специальности, то есть в тех областях, в которых имеем профессиональную подготовку, с известными, конечно, ограничениями. Врачи, например, могут работать фельдшерами в сельских амбулаториях или в качестве санитаров. Инженеры получат возможность выполнять менее ответственную техническую работу, как техники-монтеры, и тому подобное. Хуже обстоит дело с интеллигентами, не получившими специального образования: не зная языка, они лишены возможности заниматься литературным трудом. Но и для них большое значение имеет личная инициатива и удача. Я повторяю, это еще не вопрос ближайшего времени, я не могу назвать никаких конкретных дат, никто мне их не сообщал. Итак — терпение и еще раз терпение, уважаемые господа и дамы. Латыши, как известно, народ живучий. И если мы будем держаться друг за друга, если будем хранить во всей чистоте национальную мысль, тогда мы вынесем все испытания. Это во-первых.

Он сделал паузу, давая аудитории возможность пережевать не слишком радостное известие и намереваясь, видимо, преподнести на десерт нечто посвежее.

— Я опять-таки не хочу волновать вас слишком определенными обещаниями, но некий луч надежды все же блеснул в нашей серой действительности. Да, в самые последние дни. В Англию приглашен наш представитель на совещание с руководством глазного центра. Ставится вопрос о более правильном и стабильном распределении перемещенных лиц в пределах Британской империи. По-видимому, главный центр получил от некоего английского учреждения известные предложения и обещания, поэтому они так поспешно вызвали представителя латышей, живущих в Швеции.

— Представитель уже известен? — крикнул какой-то нетерпеливый слушатель.

— Выбор пал на меня… Во-первых, потому что я уже бывал в Англии и знаю Лондон, во-вторых, потому что для этого нужен человек, имя которого известно широким слоям общества. Постараюсь добросовестно представлять там ваши интересы. Хорошо, если бы собрание сформулировало свои пожелания в конкретной форме. Прошу высказываться.

— Прежде всего, чтобы разрешали выбирать место жительства по собственному желанию! — крикнул кто-то.

Исполняющий обязанности секретаря Роде записал в протокол предложение.

— Пусть дают работу по специальности без всяких ограничений! — крикнул другой.

— За один и тот же труд — одно и то же вознаграждение, наравне с англичанами и прочими, — высказал свою мечту третий.

— Достаточное пособие на обзаведение хозяйством.

И все остальные высказывания были в том же духе.

Через полчаса собрание закрылось, но «единоплеменники» еще долго не расходились. Спорили, убеждали, нападали друг на друга; одни говорили, что чудес ждать нечего, надо ехать домой, другие стыдили их и даже пускали в ход угрозы. Зандарт больше слушал и лишь изредка вставлял слово в пользу тех, кто хотел оставаться в эмиграции. Что ему еще делать — пути назад, в Латвию, для него были закрыты, и он завидовал тем, кто не потерял еще возможности вернуться. Он завидовал, но не признавался в этом.

Доклад Гайлита не убедил даже Зандарта.

3

Документы и деньги на поездку Мелнудрис получил в Стокгольме. Ради такого важного случая он подрезал в парикмахерской свои длинные седые кудри и подстриг усы, но все равно продолжал походить на старого льва. Когда он шел по улицам в буровато-коричневом осеннем пальто и черной фетровой шляпе, все прохожие оглядывались, принимая его за знаменитого ученого или дипломата старого поколения.

Поезд довез его до Зунда, там громадный паром переправил весь состав через морской пролив, и великий дипломат, как ему и полагалось по его высокому рангу, продолжал дальнейшее путешествие почти без задержек.

На другой день Мелнудрису пришлось часов восемь просидеть в одном из городков Западной Германии, который после соединения английской и американской зон оккупации вошел в состав Бизонии. Здесь ему надо было пересесть на другой поезд и далее ехать через Рур, Голландию и Бельгию до самого Кале.

Перейти на страницу:

Похожие книги