Собрание сочинений. Т.13.

Прошел час; Северина, полураздетая, все еще сидела на коленях у Жака. Нежно прижимаясь к плечу возлюбленного, она обвила его шею рукой; и в эту минуту возвратился Рубо, у которого был свой ключ. Одним прыжком она вскочила на ноги. Но муж застал их на месте преступления, отпираться было бессмысленно. Рубо замер посреди комнаты, он даже не мог притвориться, будто ничего не заметил, Жак продолжал сидеть точно окаменев. Тогда, не пытаясь даже что-либо объяснить, Северина подбежала к мужу и яростно завопила:

— Вор! Вор! Вор!

Несколько мгновений Рубо колебался. Затем, пожав плечами — за последнее время этот жест вошел у него в привычку, — прошел в спальню и взял там забытую записную книжку. Северина не отставала от мужа, осыпая его оскорблениями:

— Ты опять рылся там, посмей только отрицать это! И все утащил! Вор! Вор! Вор!

Не говоря ни слова, он пересек столовую. И лишь на пороге обернулся, бросив на нее угрюмый взгляд:

— Оставь меня в покое, слышишь?

Рубо вышел, даже не стукнув дверью. Казалось, он ничего не видел, он даже бровью не повел, застав жену с любовником.

Наступило долгое молчание, потом Северина повернулась к Жаку:

— Ты только подумай!

Машинист, дотоле не сказавший ни слова, встал. И выразительно произнес:

— Конченый человек.

Она только кивнула. Уже давно они удивлялись, как это Рубо, убивший любовника жены, смотрит теперь сквозь пальцы на ее нового любовника, но теперь это чувство уступило место отвращению к снисходительному мужу. Если мужчина дошел до такого безразличия, значит, он превратился в тряпку, и его можно не принимать в расчет.

С того дня Северина и Жак почувствовали, что они свободны. Оба вели себя так, будто Рубо на свете не существовало. Однако теперь, когда они перестали опасаться мужа, их донимала излишне любопытная соседка, г-жа Лебле, которая упорно шпионила за ними. Она, безусловно, что-то пронюхала. Как ни старался Жак осторожно проходить по коридору, направляясь к своей возлюбленной, дверь напротив всякий раз чуть приоткрывалась, и сквозь узкую щель за ним неотступно следил чей-то глаз. Это становилось невыносимым и отбивало у него всякую охоту приходить к Северине; если он отваживался на этот шаг, то уже заранее был уверен, что наглая старуха стоит за дверью, припав ухом к замочной скважине; поэтому любовники не только не решались поцеловаться, но даже не могли спокойно поговорить. И тогда Северина, выведенная из себя этим новым препятствием, опять повела атаку против Лебле, добиваясь их квартиры. Ведь все знали, что там прежде жил помощник начальника станции! Но теперь ее привлекал не великолепный вид, открывавшийся из окон квартиры, захваченной Лебле, — впереди лежала городская площадь, а дальше вырисовывался Ингувильский холм. Истинная причина, — разумеется, Северина о ней умалчивала, — крылась в другом: в квартире было два выхода, дверь из кухни вела на черный ход. Через эту дверь Жак станет приходить и уходить, а г-жа Лебле даже и подозревать об этом не будет! Только тогда они по-настоящему насладятся свободой.