А затем появилась череда зловещих газетных заметок, которые становились все тревожнее по мере того, как проходила неделя за неделей. Первая была совершенно невинной. В ней лишь говорилось, что
Пошла четвертая неделя. Ничего нового о Джоне Друвене.
Пятая неделя также прошла без новостей.
А потом – молчание, прерванное только однажды по истечении трехмесячного срока сообщением, что шериф прекратил расследование странного исчезновения Джона Друвена.
И ни слова о Биллингтоне. Весь разговор о странных звуках в биллингтоновской роще, казалось, был решительно оборван. Ни в колонке новостей, ни в колонке сообщений не появлялось даже имени Биллингтона. Однако шесть месяцев спустя дела пошли с пугающей быстротой, и Дюарт остро чувствовал сдержанность, проявлявшуюся газетами по поводу тех событий, которые в его время обязательно попали бы на первые полосы. В течение трех недель в “Газетт” и “Адвертайзере” видное место заняли четыре отдельные истории.
В первой рассказывалось об обнаружении на океанском берегу, в непосредственной близости от морского порта Иннсмут и устья реки Мануксет некоего разорванного и искалеченного тела, в котором опознали Джона Друвена.
“Считают, что мистер Друвен, возможно, вышел в море и был тяжело ранен в результате крушения лодки, в которой он находился. Когда его обнаружили, он уже несколько дней был мертв. В последний раз его видели в Архаме полгода назад, и с тех пор о нем никто ничего не слыхал. По-видимому, он прошел сквозь тяжкие телесные муки, так как лицо его необычно вытянуто, а многие кости сломаны”.
Второй материал касался предка Дюарта, вездесущего Илии Биллингтона. Сообщалось, что Биллингтон и его сын Лаан отправились в Англию повидать родственников.
Неделю спустя индеец Квамис, служивший у Илии, “был вызван к шерифу на допрос, однако судебные приставы, отправившиеся в дом Илии Биллингтона, никого не нашли. Дом был заперт и запечатан, и они не могли туда войти, так как не имели ордера на обыск”. Расследование среди индейцев, находившихся в округе Данвич к северу от Архама, не добавило новых данных. Более того, индейцы ничего не знали о Квамисе и не хотели знать, а двое из них отрицали, что человек по имени Квамис когда-либо выходил из их среды или вообще существовал.
В конце концов шериф опубликовал фрагмент письма, начатого покойным Друвеном в вечер перед своим странным и необъяснимым исчезновением, случившимся примерно семь месяцев назад. Оно было адресовано преподобному Варду Филипсу и