Собрание сочинений. Арфа и бокс. Рассказы

«…Меня нельзя расстраивать, я сейчас уйду, и ты меня больше не увидишь! Уничтожить арфу! Разбить дико арфу! Взять специально, варварски, подло, исподтишка уничтожить такой инструмент!.. (Да вовсе не специально я это сделал!) Ой-ой-ой, ай-ай-ай, что они со мной делают, я уйду, и вы больше меня не увидите! Вы должны меня понять! (Наверное, я что-нибудь делаю, раз она все время повторяет, но я ведь не специально делаю! Если слова часто повторяются, они не воспринимаются, так считает отец.) Ты идешь по стопам скандала Агафонова. Он теперь не поет Ленского, ничего не поет. Как вы с отцом не можете этого понять! Вы должны меня понять! (Мы с отцом никак не могли понять, что же произошло с Агафоновым, и сама она толком не знала, что с ним произошло. Всегда у нее тут как тут Агафонов, не знали мы о нем ничего и о скандале не слышали.) Меня нельзя расстраивать, я уйду, и вы меня не увидите! Не нужно меня расстраивать, ой, дернуло меня опять! Весь город скажет, меня нельзя расстраивать. У всего города можно спросить в любое время! (Каким образом – хотел бы я знать.) Мою подругу профессоршу Фигуровскую тоже нельзя расстраивать, нам нужно больше спать… Я уйду, и вы больше меня не увидите!!! Вы должны меня понять!..»

Вот все такое или немного другое она мне будет говорить, и непременно про Агафонова, хотя он совершенно ни при чем. Какое отношение имеет к моей жизни Агафонов, который не поет Ленского по не известной никому причине? Может, у него голос пропал или он петь разучился?

Главное, чтобы я человеком стал, это верно. А чемпион Европы – не человек, что ли? Больше чем человек – гигант, величайшая личность, полная самостоятельность. Ни отец, ни мать не будут против, если я этого добьюсь. Забудут они про свою арфу.

– Нужно начать новую жизнь, – слышу я голос отца.

Ну конечно новую, я и думал о новой жизни!

– …Что ты наделал… – слышу я голос отца.

Да, наделал, конечно, натворил, наделал…

– Зачем ты это сделал?

Зачем я это сделал? Разве могу я ответить на этот вопрос? Зачем я это сделал? Зачем я это сделал? Не знаю, зачем я это сделал… Ничего я специально не делал…

– У арфы оторвана… Арфа разбита… Отменен спектакль. Я должен платить за арфу, нечем мне платить… Хорошо, если этим кончится… Ты понимаешь?..

Отец говорит устало, медленно.

Слова хлещут меня.

Зачем я это сделал?.. Зачем я это сделал?.. Зачем я это сделал?..

Включается мать.

Я слышу только отдельные слова: «Агафонов», «по стопам», «понять», «Ленский», «Чайковский»… При чем здесь Чайковский?

– …Из оперы «Евгений Онегин» Чайковского… – слышу я. – …Агафонов когда-то пел арию Ленского… Теперь он не поет Ленского… – Я уже сто раз слышал, что теперь он не поет Ленского!

Но какое все это имеет ко мне отношение? Агафонов сам по себе, а я сам по себе.

Не собираюсь я идти по его стопам!

7

В школу я несколько дней не ходил, ну и что! Не было настроения. Как будет настроение – схожу, главное чтоб настроение было.

Мать в школу вызвали, будто она во всем виновата и мой отец. Да при чем они? Они-то тут при чем, вот тоже! Сваливают на моих родителей, когда спрашивать надо только с меня. Ну что они со мной могут сделать, ну что? Видите ли, я в школе невыносимый человек, они меня больше терпеть не могут, и пусть не терпят, кто их заставляет! Я уже отвечал по этому поводу, могу еще ответить сколько угодно.

Мать надумала к секретарю горкома комсомола идти, да при чем тут он? Ну что он мне сделает? Что? Я ему объясню то же самое, что я уже сто раз всем объяснял. Поговорит он со мной – ну, дальше что? Я ему свою точку зрения выскажу, и дело с концом. Если бы у меня своей точки зрения не было, а то есть. Я ее тоже не сразу выработал, будьте спокойны.