Собрание сочинений. Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов

Те, кто должны находиться на берегу реки, взорвут дверь по свистку и будут сторожить вход, чтобы захватить любое живое существо, которое попытается вырваться наружу. Услышав два свистка, они должны проникнуть вглубь подземелья, и либо сразиться там с врагами, либо присоединиться к остальным нападающим. Стоящие у каменного здания по тем же сигналам должны вначале взломать входную дверь, а затем спуститься по проходу внутрь строения и помочь своим товарищам в подземелье. Последний сигнал — три свистка — вызовет резервные силы, охраняющие подступ к ферме. Они тоже разделятся — одни войдут в подземные помещения через дом, другие проникнут в пещеры через каменное здание. Капитан Виппл не сомневался в существовании катакомб и составил план, исходя из этого. У него имелся боцманский свисток, издававший необычайно сильный и пронзительный звук, — сигналы наверняка услышит каждый. Они могут не дойти лишь до резервной группы у реки, и в случае необходимости придется кого-нибудь туда послать. Мозес Браун и Джон Картер отправились на берег вместе с Хопкинсом, а президент Меннинг должен был оставаться с капитаном Мэтьюсоном у каменного строения. Доктор Бовен и Эзра Виден входили в подразделение Виппла, которому надлежало начать штурм дома сразу, как только прибудет посланный от капитана Хопкинса и сообщит о готовности людей у реки. Тогда командир отряда подаст сигнал — один громкий свисток, и все группы одновременно начнут штурм с трех сторон. В начале второго они покинули Феннеров: одни направились к побережью, где ожидалась высадка противника, другие — в долину реки, к двери, ведущей в подземелье, а третьи, разделившись, двинулись к ферме Карвена.

Элеазар Смит, сопровождавший резервную береговую группу, пишет в своем дневнике, что прибыли они к месту назначения без всяких происшествий и долго ждали у крутого склона, спускавшегося к бухте; тишину нарушил неясный звук, напоминавший свисток, затем он услышал свирепое рычание, крики и взрыв, который кажется раздался там же. Позже одному из моряков показалось, что он различил отдаленные мушкетные и ружейные выстрелы, а некоторое время спустя, пишет Смит, он почувствовал, как все вокруг заходило ходуном и даже воздух содрогнулся от неких страшных громовых слов, произнесенных неведомым гигантским существом. Только перед самым рассветом до них добрался измученный посыльный с дико блуждающим взглядом; одежда его источала ужасающее зловоние. Он велел бесшумно расходиться по домам, никогда не упоминать о событиях нынешней ночи и вообще забыть о них и создании, называвшем себя Джозефом Карвеном. Вид этого человека убеждал лучше всяких слов. И хотя он был обычным матросом, имевшим множество друзей, в нем произошла какая-то непонятная перемена: что-то надломилось в душе, и с тех пор он всегда избегал людей. Встретив позже остальных заговорщиков, побывавших в самом гнезде неведомых ужасов, члены береговой группы увидели, что с ними случилось то же самое. Каждый из них, казалось, утратил частицу своего естества, увидев и услышав нечто невыносимое для людских ушей и глаз, и чудовищные воспоминания преследовали их до самой смерти. Они никогда ни о чем не рассказывали, ибо инстинкт самосохранения — самый примитивный из человеческих инстинктов — заставляет нас замереть перед лицом страшного и загадочного. Невыразимый ужас, поразивший единственного добравшегося до берега гонца, передался и им, навеки запечатавих уста. Они почти ничего не рассказывали об обстоятельствах набега, и дневник Элеазара Смита — единственное свидетельство ночного похода отряда, который в ту весеннюю звездную ночь вышел из таверны «Золотой лев».