Собрание сочинений-1.Точка "Омега"

Прошло десять минут. Эдгар даже не шелохнулся, лишь перевернул страницу. Меншен возвратился к себе.

Понедельник. В расписании “окно”. Лекций нет. В аудитории сидят еще три преподавателя. Меншен завел разговор о “Научных футуристических лабораториях”.

Трубридж, преподаватель физики, даже подпрыгнул, услышав это название, потом засмеялся вместе с остальными. Кэсседи, ассистент с кафедры английского языка, прокомментировал это так:

— Смешное название. Говорят, что его придумал новая звезда эстрады, комик Томми Рокет.

Третий преподаватель вообще решил переменить тему разговора.

Вторник. Ни одного свободного часа. В перерыв пополудни Меншен зашел в книжную лавку и попросил там найти труды доктора Дориала Кранстона и что-нибудь о нем.

Ему принесли две книги самого Кранстона и одну брошюру некоего доктора Томаса Торранса.

Первый том Кранстона назывался “Физические свойства человеческой расы”. Удивительно наивная вещь, трактат о пацифизме, приговор убийцам и убийству как таковому в целом, во всем мире, эмоциональный человеческий документ, направленный против войны, в котором автор распинается нудно и долго на тему о том, что все люди братья, а также выступает против любых форм расовой дискриминации.

Он превозносит рукопожатия как символ дружбы; выступает за поцелуи между мужчинами и женщинами разной национальности без всяких сексуальных поползновений; ссылается на обычай эскимосов, которые трутся носами в знак приветствия.

“Враждебно настроенные друг к другу народы, — писал Кранстон, — заряжены энергией с различными полюсами по отношению друг к другу, и только с помощью физических контактов можно разрядиться, снять разницу потенциалов. Например, девушка белой расы, которую целует студент-китаец, на десятый раз почувствует, что это ей нравится и в этом вообще нет ничего отталкивающего. Постепенно китаец станет для нее таким же, как и окружающие ее соплеменники, и она перестанет испытывать к нему чувство человека другой расы. Следующим этапом будет свадьба, и то, что началось как экзотическая страсть, превратится в стабильный, полноценный союз. Вокруг мы видим множество подобных примеров, и даже если сами не проделываем подобных экспериментов, то все равно принимаем их как реальность”.

Основательно ошеломленный пустопорожними рассуждениями, Меншен с трудом понял, что это и есть основной тезис “труда” Кранстона.

Второй трактат по сути не слишком отличался от первого, просто-напросто перепевал его лишь более вычурным языком. Чтобы прочесть, Меншен должен был сделать над собой серьезное усилие.

Затем он полистал брошюру о Кранстоне, написанную неким Торрансом, и, открыв первую страницу, прочел: “Доктор Дориал Кранстон, пацифист, известный невролог, родился в Луисвилле, штат Кентукки, в…”

Меншен с отвращением захлопнул книжку, в которой тоже в основном утверждалось, что физический контакт между людьми творит чудеса в области человеческих отношений. К его крайнему сожалению, брошюра, посвященная Кранстону, не имела ни малейшего отношения к сегодняшней реальности.

Среда. Профессор Трубридж перехватил Меншена, когда тот возвращался к себе.

— Норман, — сказал он, — я хотел бы поговорить с вами относительно вашего упоминания “Научных футуристических лабораторий” прошлый раз. Если эти люди вошли в контакт с вами, то без колебаний выполняйте то, что они попросят.

В какой-то момент у Меншена создалось впечатление, что эти слова произносит не человек, а автомат, запрограммированный на их произнесение. Однако по некотором размышлении он должен был согласиться, что этот совет не лишен здравого смысла. И подавил вопрос, который мог свидетельствовать о его полном невежестве в данной области. Проглотив комок в горле, он молчал, ожидая дальнейших разъяснений, которые не замедлили последовать от Трубриджа.