Собрание сочинений-1.Точка "Омега"

Эдгар был у нее “под колпаком”.

К семи дождь перестал. Вирджиния рискнула выбраться из своего убежища и пройтись по тротуару, исподтишка поглядывая на здание на противоположной стороне улицы. В конторе только что зажглась лампа. И перед глазами журналистки возникла та же самая, что и раньше, картина: в луче света Эдгар Грей читал журнал.

“Ну и кретин, — раздраженно подумала Вирджиния. — Даже не пытается защитить свои права! Он ведь уже отработал утром”.

Тем не менее гнев ее постепенно ослабевал и вскоре совсем испарился. В двадцать два десять она заскочила в ресторан, наскоро проглотила чашку кофе и позвонила мужу.

— Решительно тебе заявляю, — ответил профессор, когда она закончила свой доклад, — что через час ложусь спать. Так что, наверное, увижу тебя только завтра утром.

— Я спешу, — на одном дыхании проговорила Вирджиния. — Боюсь, чтобы он не удрал из конторы, пока я с тобой болтаю.

Однако, когда он вышла и снова заняла свой пост, свет в конторе все еще горел. Эдгар стоически сидел на том же месте. Он читал все тот же свой вечный журнал.

У Вирджинии появилось какое-то сумасшедшее ощущение: ей стало казаться, что этот человек сидит на том же самом месте уже многие годы, неподвижно и в одной и той же позе. Она представила, как этот Эдгар Грей день за днем приходит на работу и остается там до поздней ночи. И никому до него нет дела. И мало того, никто даже вообще не знает о нем. Дальше этого пункта ее мысль не срабатывала. Например, она даже представить не могла, есть ли у Эдгара какая-нибудь своя частная жизнь.

Вирджиния почувствовала вдруг к нему прилив острой жалости, будто речь шла о ней самой. Какое же он влачит жалкое существование! Какая у него невероятно тусклая, нечеловеческая жизнь!

Вдруг Эдгар вскочил и нажал на одну из кнопок “счетной машины”.

Вирджиния Меншен ошеломленно глядела на это. Дело приобретало все более странный оборот. Одиннадцать часов. Время идет. Одиннадцать тридцать. В одиннадцать тридцать две свет неожиданно погас, и через минуту Эдгар вышел.

На другое утро в четверть девятого Вирджиния Меншен пулей взлетела по лестнице к своей квартире.

— Не спрашивай меня ни о чем, — прошептала она мужу. — Я провела всю ночь на ногах. Все расскажу тебе потом, когда высплюсь, а спать буду целый месяц. Будь добр, позвони в редакцию и извинись за мое отсутствие.

Ей пришлось напрячь все силы, чтобы раздеться, облачиться в пижаму и скользнуть под одеяло.

Когда она наконец проснулась, наручные часы показывали полпятого, а у ее туалетного столика сидела незнакомая женщина, одетая в длинное белое платье.

Совершенно ничего не понимая, Вирджиния Меншен только обратила внимание, что у незнакомки голубые глаза и довольно красивое лицо. Красивое? Пожалуй, да. Если бы не высокомерное и холодное выражение. А фигура тоненькая и гибкая, как у самой Вирджинии. Но что это? Женщина держит в руке нож с длинным и тонким лезвием…

Мягкий голос незнакомки нарушил тишину.

— Когда вы затевали расследование, следовало бы учесть последствия. Вы получите сполна за свое усердие. Хорошо, что вы женщина. Нам мало приходится иметь дела с женщинами.

Она смолкла, и на лице ее промелькнула загадочная улыбка, когда она стала внимательно вглядываться в Вирджинию. А та, медленно приподнимаясь на постели, спрашивала себя, где она могла раньше видеть незнакомку.

— Женщины вызывают симпатию, — продолжала та. — Но скажу вам прямо, моя дорогая, вы впутались в дело, которое будете помнить, — голос незнакомки приобрел ласковый тон, — всю оставшуюся жизнь.

Вирджиния наконец обрела способность говорить:

— Как вы сюда попали?

Помимо настойчивой мысли, что она уже где-то видела эту женщину, Вирджиния не была ни в чем уверена. В словах незнакомки таилась какая-то скрытая угроза, и это постепенно проникало в сознание журналистки. Голос ее стал более строгим, когда она повторила:

— Как вы проникли… в мою квартиру?

Блондинка рассмеялась, обнажив все свои зубы.

— Через дверь, конечно, — ответила она.

Сказано это было с неприкрытым сарказмом. Но это-то как раз и вывело Вирджинию из состояния ступора. Она глубоко вздохнула и поняла, что проснулась полностью.

Прищурив глаза и четко осознавая всю нелепость ситуации, она в упор стала разглядывать незнакомку. Тут взгляд ее приковал дьявольский нож, и в душе стал нарастать беспричинный страх.

Она представила, как возвращается Норман и, войдя в спальню, застает ее зарезанной и лежащей в луже крови. Она просто очень отчетливо почувствовала себя трупом, хотя, конечно, была в действительности жива и здорова Затем представила себя в гробу.

Ужас прокатился по всему телу горячей волной. Глаза вспыхнули и сосредоточились на лице гостьи, и тут страх рассеялся.

— Наконец-то вспомнила, — весело воскликнула она. — Я теперь знаю, кто вы. Вы — жена местного воротилы, Фил Паттерсон. Я видела вашу фотографию в разделе светской хроники.