Грачи по вспаханному полюШагали и качались мерно.Они червей наелись вволюИ думали, что жить – не скверно.А под землей лежали урны,Большие амфоры — и кости,На вазах нимфы и сатурны,Сатиры, козлища и грозди.Венки, кентавры и вакханкиНа черепках… И череп, череп!След человеческой стоянки,Река Времен, далекий берег.Пусть откопают их! НочамиВ блаженно-эллинское небоГляди бессмертными очами,Как прежде, мраморная Геба!* * *Архитектура дивного закона!О совершенство, мощь и торжество!Над головою купол Пантеона,Могучее величие его.О каменные сферы Птолемея!На фоне далей, пиний, площадейСферические стены КолизеяВ прекрасной соразмерности частей.И колоннада круглая Бернини —Гармония объемов и пустот, —А в галереях нежные богини,И круглый мрамор в воздухе плывет.Я остаюсь в Италии. И — баста!Осуждена безвинно красота.И мед полупрозрачный алебастра:Как будто вечность в мире разлита.* * *Царский, имперским «кредитный билет».Бледно-оливковый, чуть розоватый.Старый: билету за семьдесят лет.Он полутысячный. Вот я богатый.Только империи более нет.В рыцарском панцире Петр Великий.Крест на короне. Двуглавый орел.Шар: золотая держава… ПрестолКажется прочным. «Коль славен», и клики«Царствуй!». И ворог еще не пришел.Я с пятисотенной сразу бы к Яру.Пляшут цыганки и льется «Клико».Красное небо — наверно, к пожару.Пару гнедых! — И огнистую паруКучер стегает… костлявой рукой.Кучер безносый, пустые глазницы,Мертвенный холод имперской столицы.Поздно, прощай кутежи!Прямо на кладбище, мимо больницы,Finis, тужи не тужи.* * *— Полно, русский, пей вино! –Эх, чайку бы! прямо с блюдца!Нам советуют давноЗакруглиться и загнуться.Политические страстиНе улягутся никак.Дай-ка, друг, сюда на счастьеТу селедочку. Вот так.Да, «черна неправдой черной»!Я «с меча сдуваю пыль».Политической платформойРазбужу степной ковыль.Очень родину люблю!И сейчас, напившись чаю,Я к родному ковылюМолодцом проковыляю.А совсем перед концом,Перед тем как возродиться,Не мешает подкрепитьсяМалосольным огурцом.(«Сказка ложь, да в ней намек,Добрым молодцам урок».)* * *