Слова рожали.Кто бы могПодумать: каждый слог,Союз какой-нибудь, предлог…И жемчугом дрожали.Каждая буква кровью налилась,Забилась, жерлом в себя провалилась.Как почка, вскрылось буквотело,Червячками полезли мужчиноженщиныИз каждой зияющей трещины —И в тартарары их толпа полетела.Стихотворенье лежалоМертвой роженицейВ луже кровавой.И я, как бледный отец,Поняла наконец —Что было моею забавой.
10
Под языком у жизни жало —Сначала будто все ласкала,Потом колола и кусала,Кровавым ядом напитала,И ядовитою я стала.И вот сижу я бритой нищей,Что деточек своих пожрала,На гноище, на пепелищеО корочке всех умоляла.А темной ночью из подвалаЧервонец красный доставалаИ то плевала, то сосала,То плакала, то целовала,То снова в землю зарывала.Так что же это там у ней?Душа? Талант? Любовь?Иль чья-то спекшаяся кровь?Она как жизнь — Кощей,Та тоже что-то прячет в нас,Или от нас, скорей.Ах что? Да голубой алмаз,В нем горсточку червей.
11. Путешествие мертвого дерева
Деревья свечи все зажглиИ машут головами,И лес мерцает и дрожит,Марии он принадлежит —Весь с хладными зверями.В тот миг, как било Рождество,Их души вышли из оковИ время, вывихнувшись чуть,Скрепясь, пустилось в путь.И древо ловкое одноВыходит из воротИ по сугробам прыг да скокС зажженною свечой,И в горний Вифлеем бредет —За ним бы нам с тобой!Волхвом, царем оно идет,Живой горящей лиройИ мой браслет в корнях несет,В стволе — вино и мирру.1980
Грубыми средствами не достичь блаженства
(Horror eroticus)Уж так-то, Муза, мы с тобой сжилися,Притерлись уж друг к другу, как супруги.Я не скажу, подумаю — явися,Вверх венами протягиваю руки.И слышу шаг любимый, быстрый, лисий.
1
В темноте ночей любовныхРасцветают души как фиалки.Хоть текучи и благоуханны,Но, невзрачные, они так жалки.Грех цветет ли в животе,Как полярное сиянье,Отвращенье, дикий страх —Плод от чресел содроганья.Дети, ваши все догадкиНе так страшны, так же — гадки.Ты зачемЦветок плотиС двумя несорванными лепесткамиХвастливо так показывал?Этим что сказать хотел?Что этим доказывал?Верно, хочется тебеДеву разломать, как жареную курицу,Как спелый красный апельсин,И разорвать, и разодрать,И соком смерти напитатьДо самых жизни до глубин.Разве ты виноват?Против воли — тупое жалоВздымается из брюха кинжаломИ несет томительную смерть.Все идут путем греха,Плюнуть — кто осмелится посметь,Не вкусить, взглянув издалека?А ведь он бы мог не умереть.