Собор под звездами

 Дмитрий Александрович вынул часы, откинул крышку и посмотрел на стрелки. Приближалась полночь. Он вновь спустился в подвал, отыскивая в многочисленных комнатах фонарь, открыл дверь на винтовую лестницу, ведущую на купола и стал подниматься. Идти ему было тяжело. Он часто опускался на ступеньки передохнуть. Злился, коря себя за слабость, поднимался и снова шел…

-Догоню, - твердил он непонятное. – Все равно догоню… Успею...

 Пот заливал лицо, в висках стучало, в голове нарастал гул. До башни главного купола, куда он стремился, оставалось метров пятьдесят… Еще два, ну три мучительных перехода, и он зажжет фонарь, который будет виден далеко за пределами города… Он сделал еще шаг и тяжело рухнул навзничь, прижимая к груди заветный фонарь…

  Шофер остановил хлебный фургон, переоборудованный под «автозак» и сообщил:

-Дальше не проедем. Сами видите.

- Дойдем, - весело сказал товарищ Гурин. – Не в первый раз. Семенов, открывай дверь, выводи осужденных.

 Чекист снял навесной замок с двери и скомандовал:

-На выход!

 Окоченевшие священники с трудом выбрались из промерзшего грузовика. Из машины сопровождения вышел отряд одетых в тулупы чекистов. Было заметно, что все уже изрядно пьяны, но время от времени все равно прикладывались к фляжкам. В последние месяцы работы палачам прибавилось: приходилось расстреливать по сто человек в день. Один из чекистов достал из машины канистру с одеколоном – запах крови и пороха шел от них такой, что по воспоминаниям одного из них «даже собаки от нас шарахались, а если и лаяли, то – издалека».

 Священникам связали руки за спиной проволокой, последовала команда: «Вперед!».

 Первым шел настоятель, за ним протодиакон Крестовский, три священника собора и псаломщик. Небо было затянуто тучами, дул леденящий морской ветер, громко хрустел под ногами снег… И тут протодиакон запел. Пел он тропарь Рождеству с некоторым усилием – у него были разбиты губы и выбит зуб, но пел он громко и радостно.

- Молчать! – крикнул сзади Гурин. – Молчать, а не то…

-А то что? – прервался на минуту отец Сергий. – Что ты теперь-то со мной сделаешь?

- Умереть по разному можно, - сказал чекист. – Ох как «по разному» …

- Значит, страстотерпцем буду! – отрезал протодиакон, но после секундного раздумья, поправился. – Хотя нет… Раз ты здесь, то – мучеником…

- А в чем разница? – полюбопытствовал Гурин.

- Да в том, что мученикам приходится помирать в окружении таких козлищ, как ты! - отчеканил протодьякон.

-Отец Сергий! – окликнул настоятель.

- А я чё? Я ему Писание растолковываю…

-Я не про то, - строго сказал настоятель. – Ты не отвлекайся. Пой.

 Протодьякон продолжил, а чекист лишь сплюнул и решил потерпеть, благо оставалось недолго.

 У слегка подмерзшей проруби остановились. Один из чекистов привычными ударами прорубил тонкий лед.

 Священников выстроили в ряд. Настоятель, с плотно сжатыми губами, смотрел куда-то в темное небо. Гурин проследил за его взглядом.

-А! – догадался чекист. – Рождественскую звезду ждешь? Извини, папаша – не судьба… Сказки кончились. Собор ты тоже зря ремонтировал – закроем.

- Когда-нибудь откроют, - сказал настоятель.

-Взорвем!

- Отстроят…

-Да некому отстраивать-то будет. Через пятилетку-другую в России верующих не останется. Ни одного!

-Будут, - уверенно сказал настоятель, все еще глядя куда-то вверх.

- Не будет сегодня звезд, - заверил Гурин. – Не судьба! Твой Бог даже над погодой не властен…

-Обернись.

 …Над окутанным мраком городом ярко горела звезда...

 Рука Гурина невольно поползла к кобуре.

- Ты в нее и впрямь стрелять собрался? – улыбнулся отец Варфоломей. Покрытые инеем и снегом священники улыбались белыми губами.

 Гурин опомнился, скомандовал одному из бойцов:

-Это в соборе! Кто-то из недобитков… Взять машину! Привезти сюда! Быстро! А вы что радуетесь?! – повернулся он к священникам. – Это – не звезда!

-Это – звезда, - твердо сказал настоятель. – Уж вы их и закрашивали, и переворачивали, и переделывали, а все не выходит, да? А тебе такой звезды вовек не увидеть…

-Вы со своим фанатизмом совсем ума лишались, - покачал головой Гурин. – Это – свет на башне!..

 Настоятель улыбался и смотрел вверх. Падающий снег покрывал его седые волосы.

- Это свет на башне! – крикнул Гурин. – Просто свет!.. Да что я с вами вообще разговариваю?!... Взвод! Слушай мою команду! Становись… Готовсь… Целься… По чужому и вредному для нашей власти элементу… Огонь!..

 Дмитрий Александрович еще раз проверил надежно ли закрепил фонарь. Удовлетворенно кивнул, глядя в окно на ленинградскую мглу, и начал спускаться вниз. Боль отступила. Он знал, что это – ненадолго, но ему должно было хватить. В своей каморке он слегка подогрел воду и сбрил бороду и усы. Достал чистую рубашку, переоделся…

 Подошел к дверям собора и своими ключами открыл замок. Широко распахнул двери перед остолбеневшими от радости старухами:

- Входите, матушки… С Рождеством!

 И, сделав шаг в сторону, встал рядом со скульптурой ангела, пропуская устремившихся в собор людей…

                                

                                                    Э П И Л О Г.

                                                       Пустота. Но при мысли о ней