Собор Парижской Богоматери

­ Увы, нет! ­ ответил мэтр Жак, все так же грустно улыбаясь. ­ Мы лишены этого утешения. Этот человек ­ кремень. Его нужно сварить живьем на Свином рынке, прежде чем он что-нибудь скажет, и, однако, мы ничем не пренебрегаем, чтобы добиться правды. У него уже вывихнуты все суставы. Мы пускаем в ход всевозможные средства, как говорит старый забавник Плавт:

Aduorsum, slimulos, laminas ­ crucesque, compedesque,

Nervos, catenas, carceres, numellas, pedicas. boias [108] Ничего не помогает. Это ужасный человек. Я понапрасну бьюсь над ним.

­ Ничего нового не нашли в его доме?

­ Как же, нашли! ­ ответил мэтр Жак, роясь в своем кошеле. ­ Вот этот пергамент. Тут есть слова, которых мы не понимаем. А между тем господин прокурор уголовного суда Филипп Лелье немного знает древнееврейский язык, которому он научился во время процесса евреев с улицы Кантерсен в Брюсселе.

Продолжая говорить, мэтр Жак развертывал свиток.

­ Дайте-ка, ­ проговорил архидьякон и, взглянув на пергамент, воскликнул: ­ Чистейшее чернокнижие, мэтр Жак! «Эмен-хетан»! Это крик оборотней, прилетающих на шабаш. Per ipsum, et cum ipso, et in ipso [109] это заклинание, ввергающее дьявола с шабаша обратно в ад. Нах, pax, max [110] относится к врачеванию: это заговор против укуса бешеной собаки. Мэтр Жак! Вы ­ королевский прокурор церковного суда! Эта рукопись чудовищна!

­ Мы вновь подвергнем пытке этого человека. Вот что еще мы нашли у Марка Сенена, ­ сказал мэтр Жак, роясь в своей сумке.

Это оказался сосуд, сходный с теми, которые загромождали очаг отца Клода.

­ А, это алхимический тигель! ­ заметил архидьякон.

­ Сознаюсь, ­ робко и принужденно улыбаясь, сказал мэтр Жак, ­ я испробовал его на очаге, но получилось не лучше, чем с моим.

Архидьякон принялся рассматривать сосуд.

­ Что это он нацарапал на своем тигле? Och! Och! ­ слово, отгоняющее блох? Этот Марк Сенен ­ невежда! Ясно, что в этом тигле вам никогда не добыть золота! Он годится лишь на то, чтобы ставить его летом в вашей спальне.

­ Если уж мы заговорили об ошибках, ­ сказал королевский прокурор, то вот что. Прежде чем подняться к вам, я рассматривал внизу портал; вполне ли вы уверены, ваше высокопреподобие, в том, что со стороны Отель-Дье изображено начало работ по физике и что среди семи нагих фигур, находящихся у ног божьей матери, фигура с крылышками на… пятках изображает Меркурия?

­ Да, ­ ответил священник, ­ так пишет Августин Нифо, итальянский ученый, которому покровительствовал обучивший его бородатый демон. Впрочем, сейчас мы спустимся вниз, и я вам все это разъясню на месте.

­ Благодарю вас, мэтр, ­ кланяясь до земли, ответил Шармолю. -Кстати, я чуть было не запамятовал! Когда вам будет угодно, чтобы я распорядился арестовать маленькую колдунью?

­ Какую колдунью?

­ Да хорошо вам известную цыганку, которая, несмотря на запрещение духовного суда, приходит всякий день плясать на Соборную площадь! У нее есть еще какая-то одержимая дьяволом коза с бесовскими рожками, которая читает, пишет, знает математику не хуже Пикатрикса. Из-за нее одной следовало бы перевешать все цыганское племя. Обвинение составлено. Суд не затянется, не сомневайтесь! А хорошенькое создание эта плясунья, ей-богу! Какие великолепные черные глаза, точно два египетских карбункула! Так когда же мы начнем?

Архидьякон был страшно бледен.

­ Я вам тогда скажу, ­ еле слышно пробормотал он. Затем с усилием прибавил: ­ Пока займитесь Марком Сененом.

­ Будьте спокойны, ­ улыбаясь, ответил Шармолю. ­ Вернувшись домой, я снова заставлю привязать его к кожаной скамье. Но только это дьявол, а не человек. Он доводит до изнеможения даже самого Пьера Тортерю, у которого ручищи посильнее моих. Как говорит этот добряк Плавт:

Nudus vinctus, centum pondo. es quando pendes per pedes [111] Допросим его на дыбе, это лучшее, что у нас есть! Он попробует и этого.

Отец Клод был погружен в мрачное раздумье. Он обернулся к Шармолю:

­ Мэтр Пьера… то есть мэтр Жак! Займитесь Марком Сененом.

­ Да, да, отец Клод. Несчастный человек! Ему придется страдать, как Муммолю. Но что за дикая мысль отправиться на шабаш! Ему, казначею Высшей счетной палаты, следовало бы знать закон Карла Великого: Stryga vel masca! [112]. Что же касается малютки Смеральды, как они ее называют, то я буду ожидать ваших распоряжений. Ах да! Когда мы будем проходить под порталом, объясните мне, пожалуйста, что означает садовник на фреске у самого входа в церковь. Это, должно быть, сеятель? Мэтр! Над чем вы задумались?

Отец Клод, поглощенный своими мыслями, не слушал его. Шармолю проследил за направлением его взгляда и увидел, что глаза священника были устремлены на паутину, затягивающую слуховое окно. В этот момент легкомысленная муха, стремясь к мартовскому солнцу, ринулась сквозь эту сеть к стеклу и увязла в ней. Почувствовав сотрясение паутины, громадный паук, сидевший в самом ее центре, подскочил к мухе, перегнул ее пополам своими передними лапками, в то время как его отвратительный хоботок ощупывал ее головку.