Собор

– Я заплатил деньги за паршивую жратву! А теперь слушай внимательно. Я знаю, что ты не самый отпетый мошенник из целой кучи проходимцев, но… – Флинн посмотрел на фото Шрёдера на обложке его книги.

Снят был эпизод из его жизни – во время рядового ограбления банка, обернувшегося захватом заложников. Шрёдер не был похож на своего предшественника – тот обычно надевал бейсбольную кепку и штормовку. Шрёдер же всегда носил элегантный костюм-тройку в узкую полоску. К его лицу и массивному телу тоже больше подошла бы бейсбольная кепка, но он придерживался собственного стиля. Флинн внимательно изучал лицо на обложке. Хороший профиль, твердый подбородок, прямая осанка. Но выражение глаз откровенно испуганное. Плохая фотография!

– Но я верю тебе, Шрёдер, и надеюсь, что ты используешь все свое влияние, чтобы выполнить наши условия. Прошу, капитан, поддерживать со мной непрерывную связь всю ночь. И расскажи о нашем разговоре всем присутствующим.

Тон голоса Шрёдера резко изменился – в нем проскользнуло откровенное удивление:

– Да, сэр. Я сделаю все. Вы можете говорить со мной хоть всю ночь, – сказал он и замолк, но спустя минуту-другую заговорил вновь: – Я хотел бы попросить вас о паре пустячных одолжений.

Флинн улыбнулся, механически листая книгу капитана Шрёдера.

– Валяй! Говори!

– Прекрасно! Во-первых, ваш радиоглушитель расстроил командную систему связи, в создавшихся условиях нам все же хотелось бы избежать неприятных инцидентов из-за отсутствия связи. Кроме того, глушитель вызвал помехи в передачах коммерческих радиостанций и в звуковом сопровождении телепередач.

Флинн отбросил книгу в сторону.

– Быть того не может, но я подумаю об этом. Что еще?

– Мне хотелось бы сказать пару слов каждому из заложников, разумеется, если возможно.

– Может быть, попозже, после пресс-конференции.

– Хорошо. Просто превосходно! И осталось еще одно.

– Всегда что-то остается.

– Так вот, раз уж мы налаживаем взаимоотношения, стараемся доверять друг другу и только я веду с вами переговоры, то мне хотелось бы знать, так ли и вы относитесь ко мне. До вас я разговаривал с мистером Хики и…

Флинн рассмеялся и огляделся вокруг: Хики нигде не было видно.

– Видать, Джон заставил тебя немножко поволноваться, не так ли, капитан? Ему нравится отпускать дерзкие шуточки. Но что из этого? Поиграй с ним немного. Джон любит поболтать – ирландец, что с него возьмешь.

– Да, но может возникнуть недоразумение. Главный вы, и я хочу поддерживать связь только с вами и…

Флинн швырнул трубку на рычаг и стал просматривать сборник нот. Он хотел найти что-нибудь мирское, что помогло бы унестись в мыслях прочь от собора. Из всех богоспасаемых и богодостойных мест, где ему довелось побывать, этот собор на такую роль в данный момент, по его разумению, подходил менее всего. Хотя другие и ощущали здесь присутствие Святого Духа. Поэтому он решил, что испытываемая им пустота, видимо, находится внутри него самого. Наконец он нашел песенку «Роза Трейли», повернул ключ в органе и под собственный аккомпанемент стал тихонько напевать знакомые слова:

Бледный лик трепещущей луны
Вышел над зелеными горами.
Солнце в колыхании волны
Спряталось за синими морями.
Я иду. Со мной любовь моя,
К роднику, где, как хрусталь, вода.
Вот она – прекрасная земля,
Это в Трейли…

Берт Шрёдер долго, задумавшись, смотрел на телефон, положив руки на стол. Флинн говорил о неприкосновенности, которая, как он дал понять, понадобится ему в будущем, – отсюда и его намерение удержать совершение преступления в известных рамках и не допустить, чтобы оно носило характер тяжкого. Видимо, Брайен Флинн не станет убивать кого-нибудь, тем более себя. И что особенно важно, Флинн начинает рассчитывать на него, Шрёдера. Так бывает всегда. Это неизбежно, потому что он все же начал понимать, что голос Шрёдера – единственное, что может иметь значение.

Шрёдер поднял глаза на присутствующих.

– Видимо, нахожу подход к этому странному парню.

Бурк зло усмехнулся:

– А со стороны кажется, будто он уже нашел подход к вам.

Глаза Шрёдера сузились от раздражения, но все-таки он неохотно согласился:

– Да. Он, похоже, знает кое-что о моих методах. Боюсь, что средства массовой информации слишком много растрепали о работе моего отдела. Хотя я никогда и не видел публикаций в прессе, – добавил он.

– А вы что, думаете, ваша автобиография запрещена в продаже? Боже, лучше было бы вам подождать, по крайней мере, до отставки и только тогда издавать ее. – Бурк улыбнулся. – Сейчас в ней не хватает большой главы. Постарайтесь включить ее в переиздание. Скажите об этом своему литературному агенту. – И тут же добавил примирительным тоном: – Послушайте, Берт, у меня нет ответов на все вопросы, но…

Шрёдер вскочил с места.

– Нет, хватит! И мне надоела ваша миссия защитника!

Все молчали. Бурк встал и неторопливо направился к двери.