Соблазны бытия

– Нет… Да, есть такое. И причина не только в моей матери со всеми ее чертовыми затеями. И не в уходе из «Литтонс», откуда мне, по многим причинам, не хотелось бы уходить. Я чувствую, что как будто…

– Топчешься на месте?

– Да. Весь вопрос, глубоко ли я завяз. Я чувствую, что расправился со всеми демонами, с какими мог. Нашел себе профессию, позволяющую не сидеть ни на чьей шее. У меня есть и другие интересы: музыка и так далее. Как думаешь, Барти, это все, что мне доступно? Неужели это мой потолок?

– Мне трудно судить, – дипломатично ответила Барти. – Мы с тобой давно не общались. – Она помолчала. – Кит, а почему бы тебе на время не поехать к нам? В Нью-Йорк. Не торопись отказываться. У меня и в мыслях не было давить на тебя или влиять на твое решение уйти из «Литтонс». Я зову не затем, чтобы ты, как говорят, встряхнулся. Просто приглашаю. Я была бы рада твоему приезду. Дженна тоже. Тебе бы понравился Нью-Йорк.

– И что мне там понравилось бы? – спросил Кит. В его голосе чувствовалась усталость.

– У Нью-Йорка особый, удивительный ритм. Очень быстрый. Очень деловой. Там люди полны энергии, с энтузиазмом берутся за новые начинания.

– И ты думаешь, я вписался бы в этот ритм?

– Конечно вписался бы. Ты подумай, Кит. Пожалуйста! Обещаю: ты замечательно проведешь время.

Кит ответил не сразу:

– Нет, Барти. Это очень любезно с твоей стороны, но мне вряд ли захочется ехать в Нью-Йорк. У меня сейчас трудные времена и в профессиональном, и в личном плане. Я пытаюсь решить, в какое издательство перейти.

– А как насчет Майкла Джозефа?

– Мне у него нравится. Но думаю, что я все же предпочту «Уэсли». Совсем новое издательство, молодой состав. Тоже полны энтузиазма. У них большие планы на меня и мои книги. И еще… мне бы не хотелось работать с Иззи.

– Почему? Неужели ты до сих пор…

– Нет. Дело совсем не в этом. Но мы с ней… очень близки. Даже сейчас. Великолепно ладим. Мы одинаково думаем. Иногда меня это просто пугает. У нас одинаковые вкусы. Знаешь, как бывает? Иногда дважды два дают четыре с половиной. Я не хочу рисковать. Тут я в первую очередь думаю не о себе, а о ней… Да, забыл спросить: как дела с наследством Дженны? Помню, отец говорил, что ты вроде задумывалась о возможности включить Дженну в число наследников.

– Наверное, он меня не так понял. Я решила отказаться от притязаний на наследство. Как раз собираюсь юридически оформить свой отказ. Для этого надо обратиться в суд.

– В суд? Если тебе ничего не надо, при чем здесь суд?

– Мне самой странно. Но я должна изложить судье свое дело. Думаю, власти хотят убедиться, что я действую в интересах Дженны. Так оно и есть. Не хочу, чтобы она даже косвенно втягивалась во все это. Юридическая война, куча неприятностей, и все – ради денег, которые ей попросту не нужны. Мы более чем обеспечены. Ни к чему ей те миллионы долларов.

– Миллионы?

– Да. Это были бы миллионы. Многие миллионы. Правда, противно?

– В общем-то, да.

– Мне противно. Миллионы долларов, которые ни она, ни я не заработали. Ее бы это ужасно испортило. А потом, сам этот иск, адвокаты, борьба сторон, дрязги.

– Наверное, ты права.

– Я рада, что ты меня поддерживаешь. Ситуация с наследством далеко не простая. Если бы Лоренс знал о Дженне, то наверняка завещал бы ей часть своих денег. Не все, поскольку он очень любил своих детей от первого брака. Но он так и не узнал о Дженне. И все деньги достались им. – Барти замолчала.

– Прости, что спросил об этом. – Кит вновь коснулся ее руки. – Представляю, как тебе больно, что он погиб, так ничего и не узнав. Я имею в виду Дженну, а не деньги.

– Да. – Барти полезла в сумочку за платком, высморкалась. – Это моя главная печаль. Я до сих пор по нему тоскую. Каждый день. Кит, я так сильно любила этого человека. Так сильно. – Услышав собственный дрожащий голос, Барти осеклась. – Прости. Это во мне уже шампанское говорит.

– Вовсе нет, – мягко возразил Кит. – Это твое сердце. Продолжай… если, конечно, настроена.

– Я и сейчас думаю о наших с ним отношениях. Об их последней, лучшей стадии. Это было так прекрасно и очень грустно. Ты, наверное, знаешь: он пошел в армию, оказался в Лондоне и…

– И вы с ним поженились.

– Да. Поженились, сохранив это в тайне. У нас были какие-то совершенно сумасшедшие дни. Насыщенные до предела. В последний раз мы с ним встретились за несколько дней до его гибели. Я и подумать не могла, что вижу его в последний раз, что прощаемся мы навсегда. Наш последний день… точнее, полдня… мы провели суматошно и по-своему радостно. А потом я вдруг узнала, что беременна. Родила Дженну. Его дочь, о существовании которой он ничего не знал. Он бы наверняка любил ее до безумия. А так… Он даже не знал, что у него будет ребенок от меня. Как это жестоко! Не только для меня. Для него тоже. Со всем остальным можно как-то сжиться, примириться. Но не думай, что, если бы он остался жив, нас после войны ждало бы безоблачное счастье. Я даже не знаю, ужились бы мы или нет. Он был несносным и непредсказуемым человеком.