Соблазнитель

Но и об этом Шекспир тоже знал, не правда ли, пан Генрик?

С уважением,

Кубусь Простак,

магистр Литературной Вульгаризации.»

Мартин Эвен и невинные детишки

…Однажды случилось так, что к Мартину Эвену пришла одна благочестивая женщина и привела к нему свое малолетнее дитя, пятилетнюю дочурку с глазами, как цветочки льна, и с волосами, как лен, когда он созреет. Эта женщина поймала свою дочурку, когда она вместе со своими пятилетними подружками, на большой скирде соломы запихивали себе соломинки в половой орган и делали это – как выяснила женщина – неоднократно, с большим интересом и удовольствием. «Спаси ее, господин, – сложила в мольбе руки эта женщина, – чтобы дитятко мое, о котором я думаю, что оно невинно, не впало в грех порока и не выросло содержанкой, эротоманкой и проституткой». А дитятко стояло перед Эвеном и смотрело глазами, в которых был страх, но одновременно и восторг, что оно обратило на себя внимание великого и мудрого врача.

А затем огорченные родители привели двух шестилетних мальчиков, которые в садовых кустах, сняв трусы, залезали друг на друга, как это делают собаки, и совершали непристойные вещи. Приводили также восьмилетнюю девочку, которую поймали, когда она с большим наслаждением всовывала себе шариковую авторучку в задний проход, и другую, которая даже, когда ее связывали, смогла, сжимая свои бедра, получать эротическое наслаждение, – и еще одну, которая должна была не менее трех раз в день ласкать свои половые органы, чтобы снять напряжение и иметь возможность делать уроки. Был у него и восьмилетний мальчик, которого поймали в школьном туалете, когда он, проделав дырку в деревянной перегородке, подглядывал на переменках за тем, как писают девочки.

– Возьмитесь за лечение, пан доктор, – просили родители, – чтобы наши детки, о которых мы думали, что они невинные, не выросли в психопатов, извращенцев, характеропатов, эротоманов, пигмалионистов, невротиков и не опозорили нас.

– Хорошо, – сказал Мартин Эвен и велел санитарке закрыть двери и окна, а потом выпустил всех детей и оставил в закрытом помещении только родителей.

– Я буду лечить вас, – сказал Мартин Эвен. – Ибо дети ваши и в самом деле невинные, а в вас полно греха и позора.

А потом, усевшись за стол, Эвен велел принести свой знаменитый молот, которым он громил литературных ведьм, и, ударив им по столу, приказал сидеть тихо и произнес такую проповедь:

«Мы не будем заниматься литературой для детей и юношества, поскольку наши проблемы не имеют с этим ничего общего. Но существует литература о детях и созревающих подростках, которая уже в течение столетий представляет детей в виде бесполых существ, ангелочков с незапятнанными сексом душами. Такой их образ причиняет зло детям, причиняет зло родителям, причиняет зло миру».

На стене повесили физическую карту Европы. Указывая на линию рек, Мартин Эвен произнес следующие слова: