Вокульский не назвал своего чувства любовью, но литературные критики, в этом смысле напоминающие истеричных девушек, всегда говорят о любви Вокульского к Ленцкой. Что касается меня, то я больше верю Прусу, чем критикам, и склонен полагать, что Вокульский не любил Изабеллы, что она для него была лишь «мистической точкой», в которой, по словам Пруса, сходились все его желания и надежды. Ведь не назовем же мы любовью влечение, которое в период полового созревания испытывают молодые девицы к актерам и даже к своим учителям. Не назовем также любовью чувства, которые в ком-то могут пробудиться при виде лица, появившегося на телевизионном экране. Вокульский лично не был знаком с Изабеллой Ленцкой, никогда с ней не разговаривал, но поехал в далекие страны, чтобы сделать состояние и приблизиться к ней. Влечение Вокульского к Ленцкой имеет платонический характер, хотя целью должна стать женитьба. Эта страсть мнимая, не имеющая ничего общего с настоящей любовью, которая является чувством значительно более богатым, разносторонним, совершенным, чаще всего основанным на сексуальном влечении и являющимся его сублимацией. Нельзя влюбиться в портрет. Любовь требует психического сближения с партнершей, взаимного познания. То, что мы называем любовью с первого взгляда, является, как правило, только неожиданным спазматическим чувством сексуального влечения к какому-то человеку в результате естественного отбора. Потом приходит знакомство, психическое сближение и сублимация полового влечения в виде любви. Впрочем, иногда бывает наоборот. Сначала рождается чувство неприязни к партнеру или партнерше, а только потом под влиянием психического узнавания рождается великая сила любви и страсти. А вы помните странное психическое состояние Вокульского, о котором он рассказывает Жецкому после своего возвращения из-за границы? А этот Танатос, или тоска по смерти, которая преследует Вокульского почти с самого начала книги? Еще в первой части он спрашивает себя: «Кто знает, является ли смерть таким злом, как представляют себе люди?». И впервые почувствовал тоску по крепкому, непробудному сну, который не потревожили бы никакие желания, никакие надежды. А поразительная сцена в Лазенковском парке, когда Вокульский почти преследует преступников и заставляет их себя убить! «Каким приятным должен быть холод ножа, вбитого в разгоряченное сердце. К счастью, – вздохнул он, – сегодня нельзя убивать других, а только самого себя; лишь бы только сразу и наповал». Воспоминание о таком надежном способе уйти из жизни успокоило его. И дальше: «Он ощутил жажду смерти». И все это происходит еще перед тем, как он отправился на первый обед к Ленцким, и было много шансов на то, что его марьяж с Изабеллой Ленцкой станет фактом. Уже позже происходит неудачное самоубийство под Скерневицами и, наконец, мы видим поразительный, двусмысленный конец Вокульского.
– Литературные критики, господин Эвен, – продолжал свой монолог доктор Иорг, – постоянно вспоминают о красных руках Вокульского. Этими красными руками он не мог обнять нежную и аристократичную Изабеллу. А ведь все произведения Бальзака говорят только о том, что именно такие люди с красными руками брали себе в жены нежных аристократок, или наоборот: промотанное состояние аристократа поддерживали деньги дочери купца или фабриканта с красными руками. Разве не так обстоят дела в «Обетованной земле»[57]?