Оно основано на платонической любви или сексуальном влечении, направленных к мертвым предметам – картине, фотографии, гравюре, скульптуре. Это извращение ведет к культу платонической любви либо занятиям онанизмом. Следует добавить, что пигмалионизм у некоторых лиц может затруднить или просто сделать невозможным установление нормальных сексуальных контактов. Во многих случаях надежд на улучшение мало. Возможно, если бы даже Ленцкая вышла замуж за Вокульского, супружество это оказалось бы неудачным, трагическим. Впрочем, как мы знаем, Ленцкая так никогда и не вышла замуж, а со Старским она в темноте только целовалась, потеряв ценную для Вокульского брошку. У Вокульского же отсутствовало либидо, нам ничего неизвестно о том, что он страстно желал Ленцкую. Я верю Прусу, когда он нам дает понять, что Вокульский перед своей женитьбой на старой Минцловой скорее всего не интересовался женщинами. Его сексуальное воздержание было даже предметом постоянных насмешек со стороны пани Малгожаты, когда она приглашала Вокульского к себе на чай. Я помню, как она шутила: «Разве возможно такое, пан Вокульский, чтобы вы никогда не влюблялись? Вам, насколько мне известно, двадцать восемь лет, почти столько, сколько мне. И когда я уже давно считаю себя старой бабой, вы все еще остаетесь невинным младенцем». Значит, Вокульский в глазах своих знакомых был непорочным юношей, безо всякого сексуального опыта. Неизбежно возникает вопрос: в чем же причина того, что здоровый, сильный двадцативосьмилетний мужчина не имел никаких сексуальных контактов? А потом вдруг женитьба на старой бабе, намного старше его. Это была довольно похотливая и жаждущая наслаждений женщина, тем более, что, как мы знаем от нее, старик Минцлов под конец жизни на протяжении многих лет был импотентом в результате, как она утверждала, злоупотребления пивом. Могла ли сексуальная ненасытность и похотливость старой бабы разбудить либидо Вокульского? По сообщению Жецкого, Вокульский стал равнодушно относиться ко многим вещам, превратился в меланхолика. Этот железный в прошлом мужчина стал мягким в бархатных коготках пани Малгожаты. И, наконец, пришла ее смерть, а с ней освобождение: путешествия в далекие страны, зарабатывание денег. А мы все еще ничего не знаем о каких-либо женщинах. Если бы они были, о них обязательно вспомнил бы Прус, такой конкретный и подробный в описании своих героев. Поэтому можно утверждать, нисколько не преувеличивая: единственной женщиной в жизни Вокульского – самого главного героя польского позитивизма – была старая баба, которая умерла, пытаясь спасти уходящую красоту. И только в этом контексте можно понять любовь Вокульского к Изабелле Ленцкой, которую однажды вечером он неожиданно увидел в театре. Об этом пишет Прус:
«Она произвела на него особое впечатление. Ему казалось, что он ее когда-то видел и хорошо ее знает. Он внимательно взглянул в ее мечтательные глаза и неизвестно почему вспомнил безмерное спокойствие сибирских пустынь, где иногда было так тихо, что почти можно было услышать шорох духов, возвращающихся на запад. Только позже ему пришло в голову, что он никогда и нигде ее не видел, но что это как наваждение – словно он ее уже давно ждал… Свои чувства он не назвал бы любовью и вообще не был уверен, существует ли в человеческом языке для их определения соответствующее слово. Вокульский только понимал, что она стала какой-то мистической точкой, в которой сходятся все его воспоминания, желания, надежды, центром, без которого жизнь не имела бы вкуса и даже смысла».