Соблазнить любой ценой

– Она полностью завоевала зал на обоих концертах.

Брант улыбнулся во весь рот.

– Ани такая.

– Она особенная, – добавил Адам.

– Согласен. Говорят, ты свозил ее погостить на свою виллу в Монако. Это здорово, дружище.

Адам заерзал на стуле.

– Пожалуй, нам стоит об этом поговорить.

– Да?

– Мы с Ани стали близки во время поездки на виллу.

– Близки? – переспросил Брант.

– Да, в прямом смысле слова.

– Понятно, – протянул Брант, закидывая ногу на ногу.

Адам прочистил горло:

– Предупреди, чтобы я подготовился к твоему нападению.

Брант прищурился:

– Ты о чем, парень?

– Ну, когда ты нанесешь первый удар. Я должен быть готов.

– С чего ты взял, что я буду тебя бить?

– С того, что я признался тебе, что мы с Ани…

Брант вскочил со стула.

– Ой‑ой, не надо подробностей, братишка.

Адам склонил голову набок. Разговор складывался еще более неловко, чем он предполагал.

– Только одно предупреждение, друг мой.

– Какое?

– Я оставляю за собой право передумать насчет мести, если окажется, что ты использовал мою сестру.

Адам ожидал подобной реакции от Бранта. И тем не менее почувствовал, что впадает в ярость.

– Ее только и делают, что используют, почти всю жизнь.

Брант оцепенел.

– Что это значит?

– А ты не понимаешь? Ни тебе, ни твоему отцу невдомек, да?

– О чем ты? – вскипел Брант.

– Ани была для вас двоих всем после смерти мамы. Она была сильной, поддерживала вас, без нее вы бы просто развалились на куски. Она пожертвовала всем ради вас. А вы ничего не замечали.

Глаза Бранта превратились в щелки.

– Не стоит тебе превозносить добродетели моей сестры. Я без тебя знаю, кем она была для нас и что сделала.

– Ты в этом уверен, Брант?

Краска постепенно заливала шею Бранта и подбиралась к щекам. Он по‑настоящему разозлился. Адам хорошо знал своего друга. И тем не менее продолжил:

– Ани сильная, жизнерадостная и заботливая девушка. И заслуживает большего, чем утешать старшего брата и отца и бороться с собственной болью.

Воцарилось гробовое молчание. Такого между ними никогда не бывало.

Наконец Брант с шумом выдохнул и сказал:

– Ты прав. Моя сестра бессребреница. Если бы не она, мы с отцом не пережили бы уход мамы. Она была в семье столпом, на который мы опирались. Мы не сразу это поняли и вряд ли сможем ей когда‑либо отплатить.

Адам согласно кивнул.

– Она заслужила быть счастливой.

– Похоже, Ани тебе и правда не безразлична.

Адам пытался свыкнуться с этой мыслью с того момента, как Ани покинула Брюссель. Он никогда не чувствовал такой опустошенности и не был так чертовски одинок, после того как Мойра сообщила ему об отъезде Ани.

Правда в том, что он любит Ани. И возможно, с той юношеской поры, когда они с Брантом старались всячески от нее отделаться.

Адам посмотрел прямо в глаза Бранта и ответил:

– Так всегда было. И так будет.

– В таком случае почему ты здесь и борешься от ее имени, вместо того чтобы бороться за нее?

Адам пожал плечами:

– Я, кажется, все испортил.

– На это ты мастер, братишка, – подначил Брант.

От неловкости не осталось и следа. Брант никогда не стеснялся говорить другу правду. Адама восхищало это качество друга, но одновременно и пугало, когда правда предназначалась ему.

– И насколько я тебя знаю, ты ломаешь голову над тем, как все исправить, хотя ответ на поверхности.

Адам недоуменно уставился на друга. Брант вскинул руки вверх. Этот жест живо напомнил ему Ани.

– Иди к ней, парень. Похоже, вам обоим это нужно.

Брант прав. Извиниться, глядя Ани в глаза, – самое малое, что он может сделать.

– Попытаюсь, если она не захлопнет дверь перед моим носом.

– Она даст тебе шанс, если ты его заслужил, – подытожил Брант.

В этом‑то и весь вопрос. Заслуживает ли Адам быть с Ани?

Ему необходимо это выяснить. Даже если он получит отказ. Он уже направился к двери, когда услышал:

– Ты тоже заслуживаешь счастья, Адам.

Адам медлил. Он стоял перед дверью Ани и не решался позвонить. Из квартиры доносились тихие звуки музыки. Ани играла незнакомую ему, но очень красивую мелодию.

Он не знал, сколько простоял под дверью, понимая одно – она должна закончить играть.

Когда музыка стихла, он набрал в грудь воздуха и нажал на кнопку звонка. Раздались шаги, но дверь не открывали. Наверное, она увидела его в глазок.

Так ему и надо. Нечего приходить без предупреждения. Надежда угасала. Она не хочет его видеть.

Сначала он решил поговорить через закрытую дверь, но не мог найти подходящих слов. Он оперся руками о дверь и на этот раз вынужден был признаться себе, что исправить ничего нельзя и что ему придется с этим жить. Он повернулся, чтобы уйти.

Ани стояла за дверью, не зная, как поступить. Она жаждала увидеть Адама, говорить с ним, снова оказаться в его объятиях. Однако обида еще не прошла. Кроме того, ей нужно закончить сочинение и подготовиться к первому прослушиванию.

Но она так по нему скучала и постоянно о нем думала. Он присылал эсэмэски и оставлял голосовые сообщения, но она не отвечала. И вот он пришел сам.

Ани смотрела на него через глазок: все такой же красивый и желанный. Она распахнула дверь, пока не передумала. И вовремя. Он уже повернулся, чтобы уйти.

– Ты позвонил всего один раз, – сказала она.