Соблазнить любой ценой

Эйприл вошла и, вынув из‑за спины роскошный букет, протянула Ани:

– Это тебе от нашей команды. Поздравляю, ты своей игрой сразила всех наповал, и здесь, и в Париже.

Ани приняла цветы. Она была весьма тронута.

– И босс просил передать, что концерт был выше всяких похвал. Просто отличная работа.

Ани на мгновение застыла, прежде чем поставить букет в вазу.

– Неужели? А он не сказал, почему не зашел, чтобы сказать это лично?

Эйприл молчала, переминаясь с ноги на ногу.

– Хм, не знаю. Я не задаю ему подобных вопросов.

Ани покаянно вздохнула.

– Прости меня, Эйприл. Мы с ним последнее время совсем не общаемся. Наверное, он решил, что так и надо.

Эйприл почесала затылок.

– Вообще‑то не мое это дело. Я понятия не имею, что происходит между вами двоими. Но мне кажется, что ему не сладко сейчас приходится.

Ани почувствовала небольшое облегчение. Значит, не она одна страдает.

– Кстати, цветы – его идея, – добавила Эйприл.

Вместо того чтобы успокоить, слова Эйприл произвели прямо противоположный эффект. Черт побери! Он не мог сам преподнести букет, а поручил это своей подчиненной. Словно они не были близки, всего две ночи назад.

Ани покраснела от возмущения.

– Понятно. Он в здании?

Эйприл утвердительно кивнула.

Ани показала на наушник Эйприл.

– Можешь попросить его зайти ко мне в гримерку? Скажи, что это срочно.

Адам появился в гримерке буквально через несколько минут. Ани была на взводе и горела от праведного гнева.

– Вызывала? – спросил он.

– Только потому, что тебе не пришло в голову появиться здесь самому.

Эйприл бесшумно выскользнула из комнаты, оставив их продолжать перепалку с глаз на глаз.

– Тебе что‑то нужно? – спросил он, как только за Эйприл закрылась дверь.

– Да. Я хочу знать, почему ты меня избегаешь?

– Это не так, – возразил он.

– Ты даже не соизволил лично преподнести мне букет, который сам купил.

Он сложил руки на груди и расставил ноги пошире, явно приготовившись к бою. Вот и славно. Сейчас он получит сполна.

– В самолете, если я не ошибаюсь, ты сказала, что не хочешь выяснять отношения, – начал он. – Откуда мне было знать, что ты передумала?

– Мог бы и спросить меня, Адам.

– Хорошо. Спрашиваю. Хочешь поговорить?

– Да, – сердито бросила она. – Давай поговорим. Начинай. Скажи мне, что между нами ничего не может быть, потому что мы из разных миров, и что в твоей жизни нет места романтическим отношениям.

Адам удивленно вскинул брови.

– Я права? Ты ведь это хотел сказать?

– Да, – признал он. – И это сущая правда.

Зачем она затеяла этот разговор? Это бесполезно. Она все равно не переубедит его.

Но Ани уже понесло.

– Тебя бросила мать. Потом, как ты считаешь, по твоей вине произошла трагедия с женщиной, которую ты любил. И ты до сих пор не можешь забыть этого и не допускаешь новых отношений. – Ани сжала кулаки. – Потому что ты боишься двигаться вперед и пытаться стать счастливым.

– Ты и правда хочешь поговорить о том, кто и чего боится, Ани? – Адам произнес это таким суровым и безжалостным тоном, что в голове у нее зазвучал сигнал тревоги. – Я могу высказаться на этот счет, – предложил он.

Ани уперла руки в бока.

– Сделай одолжение.

– Пока мы были в Монако, ты так и не решилась позвонить Мойре. Ты получила шанс, о котором большинство артистов только мечтают. А ты не можешь решить, как им распорядиться. Почему ты боишься принять решение и следовать ему?

Ну и вопрос. Да как он смеет?

– Не все выносят публичную жизнь. Как ты можешь обвинять меня за то, что я борюсь с собой?

– Так не борись. Просто скажи «нет».

Он не понимает. Не может понять, что значит потерять того, кто благословил тебя стать музыкантом. Ее мама была не только родителем, но и наставником, педагогом, искренним другом.

– Это не так просто, как тебе кажется. Я все время думаю, что сказала бы мама. Она мой первый учитель. Если бы не она, я бы не стала музыкантом.

– И теперь ее отсутствие стало удобной отговоркой.

Ани смертельно побледнела:

– Что?!

– Отговорка, чтобы не принимать решение, – жестко повторил Адам.

Ани все еще думала, что ослышалась. Кровь стучала у нее в висках. Да как он мог сказать такое!

Она могла бы ответить ему, что уже все для себя решила, и остается только сказать Мойре, что сольная карьера пианистки не для нее.

Но к чему все это? Если он считает ее капризной и избалованной девицей, которая не в состоянии решить, что ей нужно от жизни.

– Уходи, Адам.

Он чертыхнулся и потянулся было к ней. В его глазах читалось искреннее раскаяние.

– Ани, я не хотел…

Она прервала его жестом и отступила.

– Пожалуйста, просто уйди.

Адам проворочался без сна всю ночь, проклиная себя за несдержанность. Он снова и снова прокручивал в голове разговор с Ани. Какой же он негодяй. Так обидеть девушку, а ведь она просила его взглянуть правде в глаза. Он многое бы отдал, чтобы не нападать на Ани. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

Он решил немедленно объясниться с Ани утром. Адам надеялся, что ее справедливый гнев утихнет, хотя он вчера действительно перешел границы дозволенного.