Соблазн в жемчугах

Она подавила страх и желание сопротивляться, которое всегда ему сопутствовало. Он не давал ей повода так реагировать. Он даже согласился на визит в Эссекс, чтобы дать ей возможность адаптироваться к своему новому положению замужней женщины.

— Вы правы. Один поцелуй — это то малое, что я могу сделать, чтобы отблагодарить вас за обещанную вами сдержанность.

Это заявление, по-видимому, его немного развеселило. Он подошел к ней совсем близко и указательным пальцем приподнял ее лицо за подбородок. Прикосновение показалось ей странным и немного опасным. Она не привыкла, чтобы к ней прикасался мужчина, особенно так запросто.

Он смотрел на нее так внимательно, что она почувствовала себя неловко. Она напряглась, закрыла глаза и приготовилась отступить сразу же после соприкосновения их губ.

— Вас раньше когда-нибудь целовали? — спросил он.

— Много лет назад, когда я была девочкой. — В памяти пронеслось смутное воспоминание. Перед этим первым поцелуем Майкл Боуман смущенно улыбнулся. Ее сердце сжалось от боли.

— Сколько лет назад?

— Наверное, лет шесть. Почему вы спрашиваете?

— Существует возможность, что вы сбежали не столько от меня, сколько от другого мужчины.

Это предположение вызвало у нее панику.

— Как видите, другого мужчины здесь нет.

— То, что вы здесь, а другого мужчины нет, не означает, что вы сбежали не из-за него.

Он не дал ей шанса на ответ. Наклонившись, он прикоснулся губами к ее рту.

У нее не было каких-либо определенных воспоминаний о физических ощущениях от того, первого, поцелуя. Тогда ей просто захотелось хихикнуть. Тот поцелуй не подготовил ее к интимности сегодняшнего поцелуя и к тому, какие он способен вызвать у нее ощущения. Его губы были мягкими, однако прикосновение было твердым, таким же, как его рука у нее под подбородком.

Она вдруг поняла, насколько мало расстояние между их телами. Она почувствовала его мужской запах, смешанный с чем-то еще — невидимым, но почти ощутимым. В этом поцелуе было слишком много его самого.

Она позволила ему лишь короткое прикосновение, но оно вызвало у нее странный внутренний трепет. Она быстро отступила, освободившись от его руки.

Он внимательно на нее посмотрел, а потом повернулся, чтобы выйти.

— До завтра, женушка.

Глава 5

— Дождь — это как раз та погода, которая соответствует моему настроению, — пробормотал Хоксуэлл.

— Ты сердишься, что Одрианна попросила Верити разделить с ней комнату в гостинице прошлой ночью? — спросил Саммерхейз. — Ты же не рассчитывал…

— Нет, не рассчитывал. С меня достаточно, что я оказался актером в фарсе. Не хватало еще выставить себя на посмешище постояльцам гостиницы.

Он и Саммерхейз ехали верхом вслед за каретой, в сухом комфорте которой Верити и Одрианна наверняка решают, как его обработать.

С хитроумным артистизмом дамы обеспечили себе поездку в карете, с тем чтобы остаться наедине. Мужья должны были следовать за ними верхом. С тех пор как они отправились в Эссекс, прошло полтора дня, и за это время Верити виделась с Хоксуэллом лишь несколько минут, и то молча.

Исключением был обед накануне вечером. Беседу поддерживали лишь Саммерхейз и Одрианна, Верити изучала меню и осматривала помещение. Хоксуэлл наблюдал за ней и за тем, как свет свечей оттеняет невероятно белую кожу ее лица.

— Мне понятно твое плохое настроение, — сказал Саммерхейз. Хоксуэлла раздражал ласковый, успокаивающий тон, которым его друг разговаривал с ним с тех пор, как нашлась Верити. — Я все же надеюсь, что ты не дашь волю своим оскорбленным чувствам и сумеешь правильно использовать отсрочку. Если все пройдет хорошо, многое может измениться.

Хоксуэлл посмотрел сквозь завесу дождя, капавшего с полей его шляпы.

— Мое плохое настроение не связано с оскорбленными чувствами. Просто я насквозь промок.

— Да, конечно.

— Что ты имеешь в виду под «правильно использовать отсрочку»? И что означает заявление, что многое может измениться?

— Просто я подумал, что если ты пустишь в ход свое обаяние и перестанешь хмуриться, если ты намерен… В общем, все может оказаться не таким уж и неприятным.

— Черт бы тебя побрал, Саммерхейз! Ты решил учить меня, как обращаться с женщиной? Притом с моей собственной женой?

Саммерхейз вздохнул.

— Это тебя черт бы побрал, Хоксуэлл. Из того, что я слышал, она едва тебя знает. Как мне сказала Одрианна, ты даже не ухаживал за ней по-настоящему. Я согласен, что она поступила плохо, но если ты хочешь, чтобы в твоем доме был мир, мог бы немного ей польстить, а не выглядеть вечно недовольным.

Дождь начал понемногу утихать. Хоксуэлл снял шляпу, энергично стряхнул ее и снова надел на голову.

— Я действительно выгляжу так?

— Все дамы именно так считают. Одрианна сказала, что вчера за обедом ты смотрел волком.

— Это потому, что я был голоден.

— Миссис Джойс склонялась к тому, чтобы запретить Верити уехать вчера утром, она даже почистила свой пистолет. Если бы Верити вообще не согласилась поехать, разразился бы страшный скандал. Боюсь, что ты произвел на миссис Джойс не слишком хорошее впечатление.

— Как это печально. Мнение миссис Джойс так для меня важно, — съязвил Хоксуэлл.