Соблазн и закуски

На Лиз накатила истерика. Она затряслась, и на все свои попытки дышать спокойно и не смеяться, только фыркала, а затем давилась.

– Ты спрашивала об этом своего отца? – выдавила она между смешками и покашливаниями.

Закатив глаза, я вспомнила свой неудавшийся разговор с отцом.

– Ты же знаешь его. Стоило мне сказать слово «пенис», как он развернулся, вышел из комнаты и велел позвонить моей матери, а от нее было не больше толка, чем от тебя. Когда я спросила ее, нормально ли это, она ответила: «Одноногая утка плавает кругами?» Потом я рассказала ей о Стояке-Барне, и в итоге после десяти минут ее непрерывного хохота мне пришлось положить трубку.

Лиз наконец-таки успокоилась, и мы обернулись, дабы проверить, что Гэвин все еще занят.

– И теперь, когда это происходит, он всегда рвется показать его со словами: «Мам! Посмотри на мой большой пенис!» Поэтому я просто сказала ему, что это нормально, такое бывает у всех маленьких мальчиков, но не стоит сообщать об этом всем и каждому.

Лиз похлопала меня по спине и посмотрела на меня сочувственным взглядом.

– Клэр, это доказывает, что тебе пора бы обзавестись мужчиной. И кстати, о мужчинах...

– Не надо. Даже не начинай, – пригрозила я, тыкая в нее пальцем, чтобы она поняла, что я говорю серьезно. – Прямо сейчас я не готова к таким разговорам, потому что еще не выяснила, не была ли вчерашняя ночь просто сном, и был ли это он или не он. Может, на меня нашло алкогольного помутнение. В смысле, изо всех баров во всех городах всего мира...

– Полегче, Хамфри Богарт, это был он. Я сразу узнала и его, и его дружка. Это тот самый парень, который предпринял попытку поцеловаться со мной, после того как заявил, что обычно предпочитает девушек с грудью побольше, но так как я симпатичная, то он сделал исключение.

Я знала, было глупо уговаривать себя, что, возможно, это был вовсе не он. Но слова Лиз заставили меня чувствовать себя настоящей тупицей.

– Черт. Черт, черт, черт. Ты видела его глаза? Господи, это глаза Гэвина. Такого же странного серо-синего цвета с черным ободком. Что мне, черт побери, делать? – спросила я в панике.

– ДЕСЯТЬ!

– Гэвин, после трех идет четыре, – крикнула ему Лиз, пока я сдерживала подступающую тошноту.

– Скучно, – объявил он.

– Идем. Давай я проведу вам экскурсию, пока он не начал показывать свой пенис прохожим и не получил штраф за непристойное поведение, – сказала Лиз, взяв меня за руку. – Прекращай переживать и просто наслаждайся лицезрением своей воплотившейся в реальность мечты. О синих глазах мы поволнуемся позже. 

*** 

Возвращаясь спустя два часа домой, я все еще пребывала в шоке. Гэвин заснул, как только машина завелась, поэтому мне не пришлось выслушивать нелепую болтовню о всяком вздоре, вроде пенисов и яиц. Кухня в магазине была гораздо больше, чем мне запомнилось с тех пор, когда я заходила в пекарню на чашечку кофе и маффин. Плюс она была оснащена оборудованием, о котором я не могла и мечтать – не говоря уже о том, чтобы владеть. Там располагался двухкамерный холодильник огромных размеров с соответствующей ему трехкамерной морозилкой, мощная электрическая плита с шестью конфорками, две конвекционные печки, стойка, на которой можно было разместить шестнадцать подносов шоколада для охлаждения, стойка-холодильник для пирожных прямо под главной стойкой и два медно-красных чана для плавления шоколада и карамели или практически всего остального, что мне было нужно. В центре зала стоял прилавок размером полтора на два метра с охлаждающей мраморной поверхностью – просто идеально для приготовления конфет. Я была постоянным посетителем «Пекарни Андреа» и всегда любила открытую планировку помещения. Мне нравилось наблюдать за кухней и процессом приготовления пирожных и пирогов, когда я находилась у кассы.

Это было чересчур, и я сообщила об этом Лиз, пока ходила по кухне, ощупывая все подряд. Она пыталась сказать мне, что предыдущие хозяева недавно все изменили, поэтому все кухонное оборудование шло вместе с помещением, но я прекрасно знала, что она врет. Я была в здесь не так давно и разговаривала с менеджером. Мне было известно, они не модернизировали оборудование. К тому же, Лиз никогда не могла смотреть мне в глаза, когда лгала, и ругалась в два раза больше.

– Лиз, это слишком. Я не могу тебе этого позволить.

– О, черт побери, Клэр. Эта чертова хрень уже была в этом чертовом помещении, и чертовы предыдущие владельцы просто хотят от нее избавиться.

Врушка, врушка, мокрая подушка.