Соблазн Черного

Член у него нихера не маленький, а Веснушка – нежная и крошечная.

Больно, наверно,  пиздец как.

Черного накрыло волной запоздалого стыда просто от того, что ей было больно именно в тот момент, когда ему -  нереально хорошо. Настолько хорошо, что не сдерживался. Не мог. Как подросток, только наращивал и наращивал темп, ловя свой кайф. Еще и хрень какую-то собственническую нес.

Хотя…

Вообще это не хрень.

Чистая правда.

Веснушка – его. Теперь уже навсегда.

Может, это самонадеянно, может у нее другое мнение…

Но у него есть время, чтоб поменять ее мнение. На то, которое нужно ему. На правильное.

Именно этим Черный и собирался заниматься весь день.

А мир… Мир подождет. Все проблемы подождут.

Все эти странные мужики, таскающие его Веснушку за локти к черным тачкам, про которых он еще прояснит, кстати, обязательно.

Все эти Вороны, Кирики , недовольные утырки, потерявшие из-за него бабки…

Все это вторично.

А первично то, что сейчас его девочка лежит на его груди, касаясь острыми сосками кожи, будоража, заводя. То, что она , задумавшись, расслабив лицо и мечтательно улыбаясь, водит тонкими пальчиками по контуру татух, щекотно и приятно.

То, что она не плачет больше. А поглядывает внимательно, осторожно , и губки ее пухлые, которым вообще не нужна помада, не задерживается она на них, когда Черный рядом, манят поцеловать. Сильно манят.

И в комплексе все опять заводит.

Лена , ерзнув попой вниз, явно ощутила возрождение жизни, распахнула удивлённо глазки.

Что, Веснушка, не ожидала, что ли?

Так ты вскоре вообще удивишься. Потому что и в обычное время, с проходной девкой Черный запросто мог по  несколько часов играть.

А тут, с  Веснушкой… Как бы теперь сдержаться еще. Потому что ей может быть еще больнее во второй раз, чем в первый.

И надо бы перетерпеть. Учесть это все.

Но она смотрела так, что в голове, конечно, мысли благородные появлялись, вот только в организм не транслировались.

Налицо проблема, как на уроках истории.

Когда верхи не хотят, а низы – могут. И очень даже хотят.

Хотя, на истории, кажется, все наоборот было.

Но похер.

В жизни, у Черного, именно так.

И если она не прекратит сейчас смотреть такими глазищами, то низы заткнут верхи.

Уже затыкают!

- Пошли в душ?

Веснушка тоже не дура. Почувствовала для своей жопки опасность. Попыталась переключить. Но при одной мысли про нее, в душе, в пене, мокренькой и распаренной… Бляяяя…

Да легко!

Черный поднялся одним слитным движением, подхватил пискнувшую Лену , усаживая на живот, заставляя обнять себя ногами. Не удержался, ерзнул членом по заднице, насладился полноценным и таким вкусным испугом в широко раскрытых глазах.

Ох, Веснушка, если ты хотела немного сбавить обороты, то поведение выбрала в корне неверное. В корне.

- Веник… Веник… Я просто помыться, Веник, я…

Она бормотала что-то бессвязное, цепляясь за него, и панически ерзая влажной промежностью по животу, не догадываясь, что еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу.

- И помоемся тоже, - ответил Черный, из последних сил сдерживаясь и занося ее в душ.

Сразу врубил теплую воду, поставил Лену на поддон и рухнул перед ней на колени.

Тут же задрал одну ногу Веснушки себе на плечо и прижался к мокрой промежности жадным поцелуем.

- Ве… Ай! – взвизгнула Лена и стукнулась затылком о стену кабинки. Бедра ее тут же мелко-мелко задрожали, так, что на ногах еле держалась, спина изогнулась.

Черный же, мгновенно одурев от ее вкуса, запаха, перемешанного с будоражащим металлическим привкусом крови, который вообще не отвращал, какого бойца кровь отвратит, а только лишь заводил, будил зверя, готового ее сожрать прямо тут, в этой душевой, под теплыми струями воды, не останавливался ни на секунду, жадно вылизывая , прижимаясь, проводя языком по невероятно чувствительной плоти.

Хоть так унять свою похоть, хоть таким способом, если по-другому  не получается, если больно.

Потому что иначе…

Тут Лена сладко ахнула еще раз, попыталась вцепиться пальцами в  его короткие волосы, не получилось, слепо пошарила по душевой, обнаружила какие-то рычаги, ручки, ухватилась за них и еще сильнее выгнулась, раскрываясь перед Черным, позволяя ему делать с собой все, что ему хотелось.

И , воодушевленный ее ответом, ее разрешением, Черный усилил напор, понимая, что, еще чуть-чуть, и сам ведь кончит! Просто от ее отдачи, такой естественной и искренней, от ее запаха, от ее вкуса.

Лена задрожала сильнее, застонала:

- Дададададааааааа…

И обмякла в его руках, чуть не упав от слабости и пережитых ощущений.

Но Черный не позволил. Встал, подхватил ее, заглянул с сумасшедшие глаза.

Взял тонкую безвольную ладонь, положил на свой , готовый взорваться член.

Сжал.

И пару раз двинул по нему вверх и вниз. Не отводя взгляда от чернущих огненных глаз Веснушки.

Понимание, осознание происходящего, мелькнувшее в них, пальчики, сжавшиеся на члене, начавшие двигаться сами…

И дальше ничего.

Только звезды в глазах от резко пришедшего оргазма.

Черный сам не понял, как на месте устоял. Как удержался.

Убрал ладонь с ее пальцев, взял за запястье, поднял.

Поднес к  дрожащим пухлым губам, мазнул.

- Оближи, Веснушка.