В темном пальто, помахивая портфельчиком, Алварес, как дисциплинированный гражданин, посмотрел по сторонам улицы, прежде чем начать переходить. Улица была названа в честь битвы одного славного короля, но Алварес не помнил ни какая это была битва, ни какой это король. Улочка была зажата между двумя огромными бизнес-центрами в Кампо-де-лас-Насионес, и обитали здесь исключительно молодые менеджеры и служащие роскошных автодилеров. Имелись также пара ресторанов и винотека. Вход в последнюю находился в нескольких метрах от автомобиля и был украшен бочками, что вызвало в памяти Алвареса идиотскую историю, которую он услышал утром на «неформальном» завтраке с министром внутренних дел и руководителями отделов разведки, материальных ресурсов и оперативного реагирования Национального разведывательного центра. Они потешались над секретарем оргкомитета некоего летнего семинара с участием иностранных коллег, который включил в культурную программу посещение винного склада.
– В следующий раз нам придется сводить их на сарсуэлу[44], – говорил министр. У него было отличное настроение, хотя Алвареса слегка огорчало, что отличное настроение политиков – почти всегда следствие недостаточной информированности. – Вы приехали в Испанию? Ну так ясное дело! Экскурсия с гидом в винный подвал! Боже, какая пошлость!
– Для таких случаев лучше бы коррида подошла, – внес свою лепту в общее веселье руководитель разведки – длинный, смуглый, нуждающийся в услугах ортодонта, что обнаруживалось при каждой его улыбке.
Алварес нехотя улыбался, примостившись в дальнем конце длинного стола, где пилил ножом подсохший круассан, превращая его в приемлемо мягкую массу с помощью отвратного апельсинового сока. На таких завтраках его не покидало ощущение, что мир разваливается на части, но это никого не волнует, потому что, в конце концов, для этого здесь сидит он – Альберто Алварес Корреа, достойнейший уполномоченный по связям Управления внутренних дел и со всем остальным на свете. Он – и его «ребята».
Он отметил, что при воспоминании о завтраке скрипнул зубами, и постарался направить напряжение в другое русло – перенести его на руку, державшую портфель. Взглянул на часы: минута до назначенной встречи – как раз сколько нужно, чтобы прийти вовремя. Пунктуальность, любил повторять его отец, – половина хорошо сделанного дела. «А вторая половина, папа?» – спрашивал он, когда был ребенком.
«Мои ребята», – думал он, переходя улицу, зарывая негодование, да и другие эмоции, поглубже – на километры под свое сознание, что практиковал довольно часто.
Так их называл министр: «ребята». Алварес не мог не признать, что это название нравилось ему больше, чем «агентессы», как именовала их прежняя госпожа министр внутренних дел, ошибочно полагая, что это непременно женщины. Мало того, госпожа министр и слышать ничего не хотела ни о том, что «агентессы» могут совершать нечто несоответствующее или недостойное их пола, ни о том, что поставленные перед ними задачи предполагают ситуации, в которых не будут «гарантированы конституционные права» граждан. Как подозревал Алварес, эта сеньора полагала, что наживки – это не что иное, как «девушки 007»: доки в боевых единоборствах, шпионаже и гонках на спортивных авто. Он же, как обычно, ограничивался тем, что слушал ее, а также выкладывал ей на стол свои рапорты. За те двенадцать лет, что он занимал достойное и почетное кресло уполномоченного по связям Управления внутренних дел и так далее, он привык иметь дело с самыми абсурдными представлениями, которые очередной министр имел об этом мире. Представление о «ребятах» было далеко не самым худшим.
– Ну, как там ребята, Алварес? – спросил его на завтраке министр.
Алварес, пожимая плечами, выдал любимый ответ:
– Хорошо, господин министр. Распределены по участкам работы. – Это был идиотский ответ типа А. В обычных обстоятельствах другого и не требовалось, но сейчас собирались грозовые тучи, и он счел необходимым воспользоваться ответом типа Б, более изысканным: – Но мне думается, будет лучше, если вы зададите вопросы по каждому конкретному случаю…
– Слушай, раз уж ты сам этого коснулся… – вступил в разговор Разведка и выразил обеспокоенность фактом недавнего появления в Испании ячейки неоталибов. И заявил, что нужно срочно организовать какую-нибудь инфильтрацию в их ряды. «Кого-нибудь из „ребят“», – уточнил он.
Со своей стороны, глава Оперативного реагирования желал знать, что следует сообщить в Интерпол по поводу банды, которая занимается организацией «белой» проституции на побережье в Андалусии. Ее связи и ответвления наводили на подозрения о том, что это часть известной «советской» банды (он использовал профессиональный жаргон, – так обозначались все преступники из Восточной Европы). Нужны «две-три девочки». Он не стал уточнять, естественно, что девочек этих неизбежно должны похитить. Когда же очередь дошла до него самого, министр признался, что спит с делами мадридских Отравителя и Наблюдателя под подушкой, вернее, что эти двое ему спать спокойно не дают.