Собиратели ракушек

— А они хорошо горят?

— Просто великолепно.

— Ну что ж, тогда оставьте те, что потолще. А мелкие сожгите на костре.

— Договорились. — Он опустил на землю пилу и канистру с бензином. — Так я начну?

Судя по тону, он ждал, что Пенелопа уйдет, но она не желала уходить.

— Вы весь день будете работать?

— До половины пятого, если вас это устраивает. Летом я начинаю в восемь и заканчиваю в четыре.

— А когда у вас перерыв на обед?

— С двенадцати до часу. Один час.

— Ну что же… — Он уже стоял к ней спиной. — Если что-нибудь понадобится, я дома.

Он присел на корточки, отвинтил крышку бачка длинными ловкими пальцами и ничего не сказал в ответ на ее слова, только кивнул. Было ясно, что она ему мешает. Пенелопа пошла прочь, досадуя на себя и в то же время посмеиваясь над своей навязчивостью. В кухне на столе стояла ее недопитая чашечка кофе. Она отпила глоток и, выяснив, что кофе остыл, вылила его в раковину.

К тому времени, когда приехала миссис Плэкетт, бензопила выла уже добрых полчаса, а из дальнего конца сада в тихий безветренный воздух кольцами поднимался дым костра, разнося аромат горящих веток.

— Явился, значит, — констатировала миссис Плэкетт, с трудом протискиваясь в дверь. На ней был меховой капюшон с опушкой, в руках пластиковый пакет с домашними туфлями и передником.

Она отлично знала, что Пенелопа наняла садовника, как знала почти все, что происходит в жизни ее хозяйки. Они были очень близкие подруги и ничего друг от друга не таили. Когда механик из гаража в Пудли сделал ребеночка дочери миссис Плэкетт, Линде, миссис Килинг была первой, кому миссис Плэкетт поведала о своей беде. Пенелопа заявила, что Линда ни в коем случае не должна выходить замуж за этого бездельника, и стояла на своем как скала, а ребенку связала нарядное белое платьице. И она оказалась права, потому что вскоре после того, как ребенок родился, Линда познакомилась с Чарли Уилрайтом, парнем, о каком только можно мечтать. Он женился на Линде, удочерил ее ребенка, и сейчас они ждали своего. Все сложилось как нельзя лучше, и миссис Плэкетт до сих пор была благодарна миссис Килинг за участие к ее горю и за мудрый совет.

— Кто — садовник? Да, работает.

— Я еще когда по городку ехала, увидела дым костра. — Миссис Плэкетт сняла меховой капюшон, расстегнула пальто. — А фургон где же?

— Он приехал на велосипеде.

— Как его зовут?

— Я не спросила.

— А на вид каков?

— Молодой, судя по речи — интеллигентный, очень красивый.

— Будем надеяться, он не из сомнительных гастролеров.

— На сомнительного гастролера он не похож.

— Не похож, говорите? — Миссис Плэкетт завязала тесемки фартука. — Что же, посмотрим. — Она потерла распухшие красные руки. — Ну и холодище. Да еще и сыро.

— Выпейте чашечку чаю, — по традиции предложила Пенелопа.

— С удовольствием, — по традиции согласилась миссис Плэкетт.

И утро завертелось.

Пропылесосив комнаты, миссис Плэкетт отполировала медные прутья лестницы, крепящие ковер, вымыла пол в кухне, погладила стопку белья, протерла воском мебель, изведя не менее полубанки, и в четверть первого отправилась домой, в Пудли, кормить обедом мужа. Дом сверкал чистотой и благоухал уютными домашними запахами. Пенелопа взглянула на часы и принялась готовить обед для двоих. Поставила разогревать овощной суп. Достала из кладовой половину холодной курицы, румяный ржаной хлеб, печеные яблоки и кувшинчик сливок. Постелила на кухонный стол ситцевую клетчатую скатерть. Если бы светило солнце, она накрыла бы стол в зимнем саду, но небо было затянуто низкими свинцовыми тучами, день так и не разгулялся. Пенелопа поставила возле второго прибора стакан и банку пива. А потом он, наверное, выпьет чаю. Суп начал закипать, распространяя приятный запах. Скоро он придет. Она села и стала ждать.

В десять минут первого он так и не появился, и тогда она пошла его искать. Изгородь оказалась аккуратно подстрижена, костер дотлевал, ветки потолще распилены в полешки и сложены, а садовника нигде не видно. Пенелопа собралась позвать его, но вспомнила, что не спросила имени, и пошла обратно к дому. Что же, может быть, он поработал у нее одно утро и решил, что с него хватит? Бросил все и уехал — и больше не вернется? Но за домом стоит его велосипед, значит он где-то здесь. Она прошла по дорожке дальше и увидела его в гараже: он сидел на перевернутом ведре и перекусывал всухомятку — ел бутерброд, завернутый, судя по кроссворду, в «Таймс».

Отыскав его наконец в таком захламленном, холодном и неуютном помещении, Пенелопа возмутилась до глубины души:

— Боже мой, что вы тут делаете?

Она появилась так неожиданно и обратилась к нему так резко, что он испуганно вскочил и уронил газету. Ведро с грохотом покатилось. Он не мог ей ответить, рот его был полон, сначала надо было прожевать и проглотить бутерброд. Он покраснел и ужасно смутился.

— Я… я обедаю.

— Что? Обедаете?!

— С двенадцати до часу у меня обед. Вы не возражали.

— Вы что же, собираетесь обедать здесь? В гараже, на перевернутом ведре? Идемте в дом, мы будем обедать вместе. Я думала, что мы договорились.

— С вами?!