Собиратели ракушек

Жила мисс Паусон вместе с мисс Приди, тихой молчаливой дамой, учительницей танцев. Это были не народные танцы, не классический балет, а совершенно новое направление в хореографии, основанное на позах скульптур на фризах греческих храмов, глубоком дыхании и эвритмии. Время от времени она показывала достижения своих учениц в ратуше. Однажды Софи купила билеты на концерт, и Лоренс с Пенелопой покорно отправились с ней. Все трое были ошеломлены. Мисс Приди и пять ее учениц (были среди них совсем молоденькие, были и взрослые, уж этим-то следовало соображать) вышли на сцену босиком, в оранжевых туниках до колен и с широкими повязками на лбу. Они образовали на сцене полукруг, и мисс Приди шагнула вперед. Ясным, звонким голоском, который хорошо слышали даже те, кто сидел в задних рядах, она сообщила, что выступление необходимо предварить небольшим объяснением и она просит у публики внимания. Дело в том, что она пользуется особой методой и обучает не танцам в общепринятом понимании этого слова, а серии упражнений и движений, которые являются, по сути, продолжением естественных функций человеческого тела.

— С ума сойти, — прошипел Лоренс, и Пенелопе пришлось толкнуть его локтем в бок, чтобы молчал.

Мисс Приди лепетала еще что-то, потом вернулась на свое место, и потеха началась. Она хлопнула в ладоши, скомандовала «раз»; все ученицы, включая ее саму, легли на спину на пол и замерли, будто их оглушили или даже убили. Заинтригованная публика стала тянуть шеи. «Два», — произнесла Приди, и лежащие начали медленно поднимать ноги вверх, носочками к потолку. Юбки оранжевых туник упали на пол, явив взорам шесть пар пышных оранжевых же шаровар, схваченных у колен резинкой. На Лоренса напал приступ кашля. Он вскочил, кинулся по проходу к задней двери и исчез. На представление он не вернулся, а Софи с Пенелопой просидели два часа, зажимая рты руками и трясясь от сдерживаемого смеха так, что стулья под ними ходили ходуном.

В шестнадцать лет Пенелопа прочла «Колодец одиночества». После этого она стала смотреть на мисс Паусон и мисс Приди другими глазами, но по своей наивности не поняла сути их отношений.

И вот теперь перед ней на пороге стояла мисс Паусон в грубых башмаках, брюках и жакете на молнии, в галстуке под воротничком мужской рубашки и небрежно сдвинутом набок берете на седых коротко подстриженных волосах. В руках она держала папку с бумагами, через плечо висел противогаз. Одета она была явно для участия в боевых действиях, а дай ей ружье и патронташ, составила бы гордость любого уважающего себя партизанского отряда.

— Доброе утро, мисс Паусон.

— Ваша мама дома, деточка? Я пришла поговорить о размещении эвакуированных.

Появилась Софи, и мисс Паусон провели в гостиную. Поскольку было ясно, что явилась она с официальным визитом, все трое сели за стоящий посреди комнаты стол. Мисс Паусон отвинтила колпачок авторучки.

— Итак, приступим к делу. — Никаких отвлекающих разговоров на посторонние темы; важна каждая минута, как на военном совете. — Сколько у вас комнат?

Лицо Софи выразило удивление. Мисс Паусон и мисс Приди не раз бывали в Карн-коттедже и отлично знали, сколько там комнат. Но гостья так вошла в свою роль, с таким наслаждением ее играла, что было бы грешно испортить ей удовольствие. И Софи ответила:

— Четыре. Вот эта, столовая, кабинет Лоренса и кухня.

Мисс Паусон написала «четыре» в соответствующей графе своей анкеты.

— А наверху?

— Наша спальня, спальня Пенелопы, комната для гостей и ванная.

— Комната для гостей?

— Я не хочу, чтобы там кто-то поселился. Сестре Лоренса, Этель, уже немало лет, а живет она в Лондоне одна и, если город начнут бомбить, наверняка переедет к нам.

— Понятно. Как обстоит дело с уборными?

— Тут все в порядке, — заверила Софи, — уборная у нас есть. В ванной.

— Всего одна?

— Есть еще во дворе, за кухней, но там мы складываем дрова.

Мисс Паусон записала: «Один ватерклозет, одна уборная во дворе».

— Так, а что на чердаке?

— На чердаке?

— Сколько кроватей там можно поставить?

Софи ужаснулась:

— На чердаке жить нельзя. Там темно и полно пауков. — Потом добавила неуверенно: — Но, может быть, в прежние времена там спала служанка? Вот ужас-то!

Мисс Паусон сочла это предположение убедительным доводом.

— В таком случае я записываю, что у вас на чердаке можно разместить троих. Сейчас не приходится быть слишком разборчивыми. Не забывайте: идет война.

— Разве непременно нужно помещать эвакуированных к нам?

— Конечно; их ко всем поселят. Мы все должны внести свою лепту.

— И кто же будет жить у нас?

— Может быть, лондонцы из Ист-Энда. Я постараюсь найти для вас мать с двумя детьми. Ну что же… — Она собрала свои бумаги и встала. — Мне пора. Нужно зайти еще в двенадцать домов, если не больше.