Собиратели ракушек

Званый вечер. Это нечто новое. После той неудачной попойки на яхте Космо и Оливия жили отшельниками, ни с кем даже словом не перебрасывались, если не считать Томеу с Марией да двух-трех местных крестьян, проводивших вечера в баре у Педро.

Она спросила:

— Кого же мы можем пригласить?

Он рассмеялся беззвучно. Она почувствовала, как трясется обнимающая ее рука.

— Дорогая моя, у меня для тебя сюрприз: здесь полно моих знакомых! Ведь я же прожил на острове добрых двадцать пять лет. Или ты думала, что я пария и никто не хочет со мной знаться?

— Я вообще об этом не задумывалась, — честно призналась Оливия. — Мне никто не нужен был, кроме тебя.

— Мне тоже. И потом я считал, что тебе полезно отдохнуть от людей. Я очень о тебе беспокоился, когда ты несколько дней только и знала, что спала. И решил, что лучше будет до поры пожить в тишине.

— А-а. — Она ни о чем подобном не догадывалась, принимая все как должное. Теперь, задним числом, ей самой было странно, что она могла считать естественным это добровольное затворничество. — Я и не задумывалась…

— Вот теперь и подумай. Как тебе эта затея насчет гостей?

— Замечательно.

— Простая вечеринка или настоящий светский раут?

— Да-да, настоящий светский раут. Мамочка привезла вечерний туалет.

На следующее утро за завтраком Космо составлял список гостей. Ему помогала и в то же время мешала Антония.

— Папочка, обязательно пригласи мадам Санже.

— Не могу. Она умерла.

— Ну тогда хоть Антуана. Он-то ведь может приехать.

— Я думал, ты этого назойливого старого козла не выносишь.

— Да, пожалуй, но все равно я хочу его видеть. И мальчиков Хардбек, они такие милые; может быть, они пригласят меня заняться виндсерфингом, и тогда нам не придется платить за уроки.

Наконец список был составлен, и Космо отправился в бар Педро обзванивать всех с приглашениями. Тем из фигурирующих в списке, у кого не было телефона, приглашения доставлялись в письменном виде. Их развозил Томеу на «ситроене» Космо, с риском для самого себя и случайных встречных. Вскоре посыпались ответы, и было определено общее количество ожидаемых гостей: семьдесят человек. На Оливию эта цифра произвела сильное впечатление, но Космо только отмахнулся: всем известно, что он человек скромный, разве это размах?

Был приглашен электрик, который развесил на деревьях возле бассейна гирлянды разноцветных электрических ламп. Томеу мел и прибирал, сколачивал столы на козлах, безжалостно выбивал кресла и подушки. Антонии поручили перетирать рюмки и стаканы, мыть редко используемый чайный сервиз, к ней же обращались, когда надо было отыскать где-нибудь на забытой полке скатерти и салфетки. Оливия и Космо, вооружившись метровым списком, съездили по жаре в город и накупили всякой бакалеи, оливкового масла, жареного миндаля, кубиков льда в мешочках, апельсинов, лимонов и ящиков с винами. Все это время Мария и Пенелопа дружно трудились на кухне, где в полном взаимном согласии, несмотря на отсутствие общего языка, варили свинину, жарили кур, готовили паэлью, взбивали яйца, заваривали соусы, месили тесто и резали помидоры.

Наконец все было готово. Съезд гостей назначили на девять, а в восемь Оливия пошла принять душ и одеться. В комнате на кровати сидел Космо, свежевыбритый и благоухающий, и пытался продеть золотые запонки в манжеты белой рубашки.

— Мария так сильно накрахмалила эти чертовы манжеты, я никак не могу проткнуть петли.

Она села рядом и взяла у него из рук рубашку и запонки. Он обвел ее взглядом.

— Что ты наденешь?

— У меня есть два красивых новых платья, привезенных, чтобы форсить в гостинице «Лос-Пиньос», но так ни разу не надетых. Не было случая. В моей жизни появился ты, и мне пришлось ходить исключительно в лохмотьях.

— И в котором из них ты сегодня будешь?

— Оба висят в шкафу. Выбери ты.

Он встал, открыл дверцы, пошарил, стуча плечиками, пока не нашел платья. Одно было короткое, из алого шифона, с многослойным, напоминающим облако, подолом. Второе — до пола, холодновато-голубое, без талии, ниспадающее прямо от оголенных плеч на шнурочках-бретельках. Космо выбрал голубое, как и предполагала Оливия. Она поцеловала его, а потом, отдав рубашку, ушла в душ, а когда вернулась, он уже ушел. Она не спеша, очень тщательно занялась своим туалетом — наложила грим, причесалась, надела серьги, надушилась. Наконец обула и застегнула изящные босоножки и осторожно просунула руки и голову в платье. Шелк окутал тело, легкий и прохладный, как воздух. Сделаешь шаг, и он летит следом. Платье-ветерок.

Постучали в дверь, Оливия сказала: «Войдите». Это оказалась Антония.

— Оливия, как, по-вашему, это годится?.. — Она оборвала фразу и расширила глаза. — Ух, как красиво! Замечательное платье!

— Спасибо. Ну-ка покажись.

— Мама купила это в Уэйбридже, и мне тоже тогда показалось, что хорошо, но теперь я не уверена. Мария говорит, что недостаточно нарядно.