Собиратели осколков

— Я не знаю, что произошло с капитаном… Это правда. Я не знаю. Однако рискну предположить. Видимо, он оказался проницательнее вас, полковник. И о многом догадался. И решил проверить свою догадку. В мою систему вписаны несколько блоков самозащиты. Скорее всего, капитан столкнулся с действием одного из них. Как конкретно система устранила угрозу, исходящую от капитана, не могу сказать даже я…

Они помолчали, думая каждый о своём, Первым нарушил молчание Фантомас.

— Я назвал систему «Жираф», — неизвестно зачем сказал он.

Товарищ полковник вздрогнул.

— Почему именно «Жираф»?

— Есть такой исторический анекдот, — Фантомас снова улыбнулся, — Будто бы натуралисты Европы долгое время не верили в существование жирафа, поскольку животное это совершенно не вписывалось в их представление о правильном анатомическом устройстве крупных представителей фауны. Они полагали, что жираф из-за своей шеи не сможет ни дышать, ни проглатывать пищу. Примерно то же самое мы думаем сейчас об искусственном интеллекте, эмулятор создать можно, не более того… Да и сам образ, подобно тому, как жираф, благодаря особенностям своего анатомического строения, имеет возможность общипывать молодые листья с верхушек самых высоких деревьев, моя система способна проникать в самые высокие сферы власти, находя себе там лакомство по вкусу…

Товарищ полковник хотел сказать, что все слова Фантомаса ничего не стоят, если «Жираф» только и способен, что разрушать на информационном уровне структуры власти, а спасти самого Фантомаса шея не дотянется, однако его внимание привлек низкий стрекочущий звук. Он повернулся и посмотрел на низкое быстро темнеющее небо, пытаясь разглядеть источник звука. И разглядел.

Со стороны города на предельной скорости шёл армейский десантный вертолёт «Ка-81». Охранники остолбенело наблюдали за его приближением. Теперь это действительно напоминало войну.

Внизу, во дворе, заискрило, зашипело, грохнуло, и к вертолету устремились две почти идеально прямые дымные полосы. Вертолёт вильнул в сторону, отстрелил имитатор, сбив примитивные ракеты с курса, и тут же заработал лазерган, подвешенный на турели у вертолёта под брюхом. Во дворе Центра ослепительно полыхнуло, и всё заволокло тучей дыма и пыли.

«Пора», — сказал сам себе полковник и вытащил из кармана пиджака маленький однозарядный пистолет. Но выстрелить в Фантомаса не успел. Что-то с чудовищной силой толкнуло его в грудь. Он на секунду потерял сознание и упал. Пистолет вылетел у полковника из рук.

Дьявол. Меня, кажется, убили.

В горле полковника заклокотало. Он с усилием сплюнул и попытался встать. Но не смог.

А вертолёт тем временем опускался на крышу. Но ещё до того, как его шасси коснулись покрытия, из вертолёта выскочили один за другим пятеро десантников в боевых камуфляжных комбинезонах с короткоствольными автоматами системы Березина наперевес.

— Оставаться на местах, придурки, — гаркнул один из десантников (по всей видимости, офицер) на зашевелившихся охранников.

И не столько по лицу (лица офицера товарищ полковник не видел), сколько по голосу и манере командовать, товарищ полковник признал в этом десантнике своего сына.

— Бросайте оружие. Руки за голову.

Охранники подчинились,

Удовлетворённый, офицер (Сергей! Это ты, Сергей…) шагнул к спокойно дожидавшемуся своей очереди Фантомасу.

— Товарищ Калныньш, Борислав Аркадьевич.

— Он самый.

Офицер козырнул.

— Мне приказано доставить вас на нашу базу.

— Я готов.

(Сынок, Серёжа, это «Жираф». Это «Жираф» распорядился») — хотел крикнуть товарищ полковник, но не смог выдавить и слова из-за обжигающей, совершенно невероятной боли в груди. Лёгкое задели, суки.

Тем не менее в голове полковника не мутилось, он воспринимал происходящее ясно, во всей совокупности ощущений. Поэтому он смог увидеть и услышать, как внезапно и с треском распахнулась ведущая на крышу дверь и из проёма кто-то (может быть, сам начохры) с невероятным бешенством принялся стрелять из ручного пулемёта.

Десантники среагировали почти мгновенно, рассыпались и залегли, открыв ответный огонь. Охранникам повезло меньше. И вот уже один из них повалился молча лицом вниз, вот и второго отшвырнуло в сторону.

Вокруг свистели пули, захлёбывался пулемёт, летели какие-то щепки, а товарищ полковник лежал и глядел снизу вверх на Фантомаса.

На лице Фантомаса не было ни улыбки победителя, ни морщинок сочувствия. Можно сказать, что на лице его товарищ полковник не разглядел вообще каких-либо эмоций, известных и характерных проявлений чувств. Он спокойно стоял в сторонке, наблюдая за перестрелкой, не наклоняясь даже, не стараясь залечь, как это сделали десантники, словно и не боялся вовсе быть задетым шальной пулей или осколком.