Собиратели осколков

— Они придут сюда за человеком по имени Борислав Калныньш. Он им нужен. Они стены своротят, так он им нужен.

Упоминание о предыдущем инциденте, о котором, впрочем, товарищ полковник имел весьма смутное представление, в данном контексте произвело на начохры сильное впечатление.

— Что же делать, товарищ полковник?

— Я могу остановить Славу. Но для этого мне надо переговорить с Калныньшем. Один на один.

Начохры наклонил голову, подумал.

— И быстрее, мать твою за ногу, — поторопил его товарищ полковник. Быстрее.

Товарищ полковник хорошо представлял себе, что сейчас делается в наклоненной голове начохры, с одной стороны — служебный долг, ведомственные инструкции и требования устава, с другой — угроза внезапного и массированного нападения, и ведь никто не придёт на помощь сейчас-то, когда будущее «Стаба» под вопросом и любые телодвижения в эту сторону могут быть осуждены властью,

— Хорошо, — без уверенности в голосе сказал начохры, — Я проведу вас, Вадим Сергеевич. Но только без фокусов, вы меня знаете.

— Знаю, Василий, знаю.

И всё разрешилось. Двери в периметрах открылись. Охранники расступились, и начохры провел товарища полковника на крышу жилого корпуса.

— Он снова там, — напряжённо спросил товарищ полковник.

— А где ему ещё быть, — удивился начохры, которого, видимо, тоже за последние полтора месяца приучили к мысли, что «товарищ Калныньш любит прогуливаться».

— Я буду с ним разговаривать, — сказал товарищ полковник, — а ты, Василий, займись укреплением позиций. Никого не впускать, никого не выпускать. Могут быть любые провокации.

— Ясно.

Как и пять дней назад. Фантомас вышагивал вдоль края крыши, бросая взгляды на горизонт в сторону Города и выкуривая одну сигарету за другой. Полковник, кивнув знакомым охранникам, пошёл прямо к нему.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, полковник. Слышал, в вашем ведомстве какие — то перестановки,

— Перестаньте, Фантомас, — товарищ полковник не собирался тут рассусоливать. — Вы прекрасно знаете, что произошло с Комитетом. Вы ведь сами это организовали.

Фантомас изобразил удивление.

— Почему вы так решили?

Вместо ответа товарищ полковник сунул руку за пазуху и включил подвешенный там на ремне подавитель. Тут же его собственный шептун издал прощальный писк и затих, Работает машинка Мокравцова, ещё как работает. Не без внутреннего торжества товарищ полковник взглянул на Фантомаса. Тот с интересом следил за его манипуляциями.

— Ну и как теперь, — спросил товарищ полковник, — Как теперь? Как теперь себя чувствует наш доморощенный Повелитель Мира?

— Что у вас там?

— У меня там — микроволновый подавитель, — объявил товарищ полковник. — Попробуй теперь выйти в сет. Что-то не выходит?

И тут Фантомас засмеялся. Захохотал, заливисто и чисто.

— Вы что же, полковник, — выговорил он сквозь смех, — всерьез полагаете, что я напрямую связан с сетью? Вы плохо смотрели мою медицинскую карту.

У товарища полковника опустились руки. Он стоял и молча ждал ответа.

Отсмеявшись, Фантомас закурил новую сигарету и очень серьезно, очень просто сказал.

— Мне нет необходимости поддерживать с сетью постоянную связь. Я создал систему, которая сама способна позаботиться о моей безопасности. Систему искусственного интеллекта. Да-да, только не надо говорить мне, что это тупиковая ветвь, что Марков и Лесс доказали принципиальную невозможность создания подобной системы — все эти высказывания и литературу я изучил лучше вас. Но я её создал. Она работает.

— Бред какой… — вырвалось у товарища полковника.

— Да, — легко согласился Фантомас. — Бред. И вы так считаете, и все так считают. Кроме, пожалуй, мальчиков, записанных по милости вашего «Стаба» элементами в «Пирамиду». Я, между прочим, кое-какие логические блоки из «Пирамиды» в своей разработке использовал — очень всё-таки изящная штуковина. Но не более того, «Пирамида» пассивна. Моя же система активна, я бы даже сказал, агрессивна. В тот момент, когда вы меня арестовали и я не смог послать условный сигнал, она инициировалась и начала действовать. Для неё безразлично, кто конкретно покусился на мою свободу и безопасность, как и всякому нормальному интеллекту, ей для анализа ситуации и дальнейших действий достаточно косвенных признаков. На первом этапе она отыскала меня, я облегчил ей задачу, запутав вас «проблемой Пяти», вы усилили активность в нужном мне направлении, в локальной сети «Стаба» замелькали знакомые фамилии, затем система определилась с непосредственными исполнителями. А потом ударила. По всем фронтам. И снизу, и сверху… Мне вас жаль, полковник, — сказал Фантомас, словно бы даже и с сочувствием. — Я не создавал её специально против вас. Но вы стали у меня на пути, и то, что она стёрла вашу жизнь в порошок, лишь следствие вашего собственного служебного рвения.

— Вы стёрли не только… мою жизнь… — мысли у товарища полковника путались, но он должен был сказать то, что хотел сказать. — Вы убили Андрея Магидовича.

Фантомас развёл руками.