Собиратель реликвий

— Стакан вина за мой портрет.

— Я беру за работу больше чем стакан вина.

— Хорошо. Тогда стакан вина, а вдобавок я не стану отрезать тебе яйца!

— Я не могу рисовать со связанными руками.

Стражники вполголоса посовещались. Телохранитель, жаждущий бессмертия, обнажил кинжал, присел перед Дюрером и фыркнул:

— Только попробуй выкинуть какой германский фокус — сдеру шкуру, как с апельсина.

Он перерезал веревки на заведенных за спину руках Дюрера.

Дюрер, растирая онемевшие запястья, сказал:

— Принеси мне ящик. Деревянный. Из той же комнаты, где ты нашел альбом.

Телохранитель принес ящик.

— Нужно больше света. Садись сюда, ближе к зеркалу.

Дюрер медленно встал, со стоном покачнулся и незаметно сунул мастихин за спину Дисмаса.

Дисмас начал пилить веревки.

Дюрер усадил телохранителя у зеркала, потребовал свечей и принялся за работу. Он стал неспешно делать набросок углем, хорошо понимая, что мастерство художника обычно завораживает зрителей. Вскоре телохранители замерли у него за спиной, увлеченно наблюдая, как на листе возникают черты их товарища.

— Да чего ты его таким красавчиком малюешь?!

— Заткнись, — сказал натурщик. — Не слушай их, германец. Если мне понравится, дам тебе два стакана вина, перед тем как отрезать яйца!

Дисмас продолжал пилить веревку мастихином. Чуть поодаль валялся кинжал Нуткера, в ножнах.

Одному из телохранителей прискучило смотреть на работу художника. Он принес бутылку вина и встал чуть в стороне от остальных.

Наконец Дисмасу удалось перепилить веревку. Он сжал мастихин в левой руке, глубоко вздохнул и вскочил, правой рукой выхватив кинжал Нуткера из ножен.

Мастихин вонзился в шею солдата с бутылкой. Кинжал Нуткера по рукоять ушел между лопаток второго. Оба рухнули на пол. Дисмас остался без оружия.

Дюрер бросился на очередного противника, но получил кулаком в лицо. Два уцелевших телохранителя, выхватив мечи, угрожающе двинулись на Дисмаса.

Он знал, что все кончено. Ему не выстоять против двух вооруженных здоровяков. Он сделал шаг назад, споткнулся о труп стражника и упал навзничь, с силой ударившись об пол. Перед глазами мелькнули два занесенных клинка… Но не тут-то было.

Стены содрогнулись от дикого рева. Ункс с яростью накинулся на телохранителей, оттолкнул их через всю комнату и завалил на пол. Взмахом меча Ункс снес голову одному и принялся молотить второго рукоятью. Взбешенный гибелью друзей, он проломил череп противника и превратил его физиономию в жуткое кровавое месиво. Маркус с трудом оттащил Ункса прочь.

Тяжело дыша, ландскнехт уселся на пол, а потом, бормоча и всхлипывая, подполз к телам товарищей.

Кунрат был еще жив. Едва. Приподняв ему голову, Ункс прижал его к груди.

Веки Кунрата дрогнули. Он открыл глаза и, глядя на Дисмаса, шевельнул губами.

Дисмас склонился к нему.

— Холст… — выдохнул Кунрат.

— Мы вернем плащаницу, — сказал Дисмас. — Клянусь, мы ее вернем.

— Не то… Нутк… — мотнул головой Кунрат и испустил дух.

Ункс протяжно завыл, раскачиваясь и обнимая неподвижное тело.

На долгие прощания с погибшими не было времени. Дисмас торопливо поведал Маркусу и Унксу о гнусном замысле Карафы: арбалеты, бомбы…

— Надо уходить, — сказал Дюрер, потирая разбитую скулу.

Дисмас посмотрел на друга:

— Ты держался молодцом, Нарс.

— Надо уходить, Дис! — повторил Дюрер.

— Нет, — ответил Дисмас.

— Сейчас сюда придут еще пятеро. С оружием. С бомбами!

— Совершенно верно. Их оружие нам пригодится. Маркус, Ункс, приготовьтесь. Нарс, иди к себе.

— Почему?

— Потому, что ты нужен мне живой. Если меня убьют, доставишь Ростангу депешу. Во что бы то ни стало. Ступай к себе и запри дверь.

— Но…

— Запри дверь на засов, кому говорят.

Дисмас повернулся к остальным.

— А вдруг все пятеро ввалятся разом? — спросил Маркус, заряжая арбалет.

— Они не ожидают нападения, — сказал Дисмас. — Это дает нам преимущество.

— С такого расстояния один болт прошьет двоих, а то и троих. Мне как-то довелось по счастливой случайности одним выстрелом снять четверых…

— Если меня убьют, проследи, чтобы Нарс вручил депешу Ростангу, — вздохнул Дисмас. — Это наша последняя надежда.

— А Ростанг поверит?

— Должен поверить… У Карафы тридцать солдат, а нас всего четверо. Поклянись, что выполнишь.

— Эх, и зачем только я остался в этом Шамбери! Гулял бы сейчас по золотой брусчатке…

— Ага. Сидел бы на необитаемом острове. Или ублевался бы вусмерть. Ну, обещаешь?

— Ладно, договорились.

47. Да уж, не помешает

По ступенькам лестницы затопотали сапоги.

Дисмас, вооружившись мечом и кинжалом, вжался спиной в стену с одной стороны дверного проема. Ункс встал по другую сторону. Маркус пригнулся за перевернутым столом у окна, прямо напротив двери.

— Главное, нас не подстрели, — шепнул ему Дисмас.

Шаги на лестнице приближались. Судя по звуку, шли пятеро.

Сердце Дисмаса тревожно забилось. Рана в щеке кровоточила.

Вот они уже и за дверью.

Дверь распахнулась. Солдаты Карафы застыли на пороге.