Собиратель лиц

— Когда дети поступают в подготовительный класс, их ставят в пару с классом на пару лет старше, чтобы самые младшие ученики знакомились с более взрослыми. Таким образом, у них есть к кому обратиться за помощью в стенах школы. Это неплохая придумка, у класса Лулу раз в месяц были общие уроки с третьим классом эти полтора года. Но не думаю, что Лукас Бьерре произвел на неё сильное впечатление. Сейчас она больше увлечена мальчиком из пятого, его зовут Тристан, и он играет в баскетбол.

— Значит, ты не о Лукасе рассказывала мне недавно? О мальчике, который вел себя агрессивно и сорвал урок?

— Нет, это был Токе, он из того же класса. Каждый раз он устраивает цирк, а руководство твердит, что ничего не может сделать. Сейчас в классе поставили перегородку, которая отделяет его от других учеников, чтобы он их не видел. Это же абсурд!

Элоиза приподняла одну бровь:

— Перегородку? Как это?

— Самую, блин, настоящую перегородку! Старомодную такую ширму, за которыми раньше переодевались. Идея, видимо, в том, чтобы во время уроков в классе был порядок, однако, как только наступает перемена, он начинает бить других детей, сталкивает их с лестницы, толкается. — Герда покачала головой. — Добро пожаловать в школу двадцать первого века, где во главе угла — решение конфликтов и инклюзивное образование.

— Но от ширмы же нет толку.

— Да неужели.

— Ни для этого Токе, ни для остальных детей.

— Снова в точку.

— Он серьёзно сталкивает детей с лестницы?

Герда кивнула и потянулась за бутылкой.

— В прошлом году он пытался задушить Лулу.

— Не может быть!

— Да, это маленький мерзавец, но всё дело в его вечно отсутствующих родителях. Они попросту его испортили. Лукас, напротив… — Герда указала на телевизор и вздохнула. — Он всегда такой милый, как ни встретишь его. И вежливый. В этом возрасте редкие дети бывают вежливыми. Как же это ужасно, Йенс и Фия, наверно, умирают от страха.

Элоиза кивнула и задумалась, каково это. Предельная концентрация страха и беспомощности. Хуже не придумаешь.

Герда наблюдала за ней краем глаза:

— Мне показалось, ты сказала своему другу из полиции, что была сегодня у Йенса?

Элоиза подняла глаза:

— Что, прости?

— Ты сегодня была у врача?

Элоиза кивнула.

— По какому поводу?

Элоиза пожала плечами:

— Да ничего особенного. Мне просто не по себе последнее время. Такой дискомфорт в груди, я подумала, может, это стресс и что-то такое.

— Стресс?

— Ну ты знаешь… Работа, смерть папы и прочее… Может быть, я переработала и теперь это выражается в стрессе.

— Но ты могла бы поговорить об этом со мной.

— Да, могла, конечно… — Элоиза обезоруживающе улыбнулась. Она не привыкла врать Герде, и слова, которые она произносила, отдавали горечью. — В общем, Йенс Бьерре предложил сдать анализы на обмен веществ. Сказал, что причиной беспокойства может быть плохой метаболизм.

— Хм… — сказала Герда, испытующе глядя на Элоизу. — И что, получилось?

— Что?

— Проверить обмен веществ?

— Нет, позвонили из школы и… — Элоиза показала на экран, — мне пришлось уехать…

Герда вновь посмотрела в телевизор и вздохнула.

— Они же обязательно скоро найдут его?! Больше ужасов я сегодня уже не вынесу. По идее всё подобное заканчивается, когда я выхожу из казарм. Обычно школа — это место, где жизнь имеет смысл, а сейчас…

Она откинула назад голову и закрыла глаза.

— Выдался тяжёлый день на работе?

— Угу.

— Я пару раз пыталась тебе дозвониться.

Герда открыла глаза и поднялась.

— Да, я видела, но была просто жутко занята.

— В казармах?

Герда запустила руку в свои длинные тёмные волосы.

— Нет, большую часть дня я провела в Национальной больнице.

— Да? — Элоиза склонилась вперёд, сидя на подоконнике. — Почему?

— Один из моих пациентов сейчас лежит там. В отвратительном состоянии.

— А что с ним?

— Он долгое время борется с ПТСР, но его снова и снова посылают на задания. Он вернулся со спецоперации вчера вечером и уснул на диване у себя в гостиной поздно вечером.

Герда прислонилась к дверному косяку и засунула руки в карманы потёртых джинсов.

— А потом получилось так, что он проснулся посреди ночи, не понимая в темноте, где он и который сейчас час, и увидел красную лампочку на телевизоре. Инстинкт сработал быстрее мысли — он решил, что это прицел снайперской винтовки и он на мушке.

Элоиза подняла брови:

— Огооо…

— Так часто бывает с военными, — кивнула Герда, — они всегда начеку и готовы к бою. Поэтому наш солдат видит нечто знакомое и делает выводы на уровне рефлексов. Но проблема в том, что если идти на поводу у рефлексов, дважды два не всегда даёт четыре. Не успев даже собраться с мыслями, что к чему, он берёт ноги в руки и бросается в окно.

Элоиза в ужасе закрыла рот рукой.

— Пожалуйста, скажи, что он живёт на первом этаже!

— На четвёртом.

— Боже милостивый!