Собиратель

Она села и с опаской начала принюхиваться к воздуху в комнате, ожидая очередной проделки от старой женщины. Пересилив страх увидеть вчерашнюю картину, Соня перевела взгляд на соседку по комнате, та не спала, смотрела в потолок, шевелила губами в тихом бормотании и теребила подол застиранной светло-розовой сорочки.

Девушка с облегчением выдохнула, встала с дивана и начался очередной день по уже привычному расписанию. Всё уже было автоматизировано, кормление, смена памперса, заталкивание таблеток, вот только беспричинные крики женщины каждый раз убивали очередную порцию нервных клеток девушки. Плюс ко всему у Тамары Марковны к плевкам супом, добавилась новая забава, она стала выбивать ложку из рук девушки.

«Может она еще драться со мной полезет» – думала девушка, споласкивая тарелку. Продукты в холодильнике таяли на глазах, заканчивался суп для лежачей, мусор не помещался в ведро и источал сладковатый запах гнили. Звонить еще раз Марине, было бессмысленно. Ей уже дали понять, что сегодня-завтра к ней заедет Георгий и привезёт всё что нужно и вынесет мусор. Соне оставалось лишь уповать на удачу, чтобы он заехал всё-таки сегодня. До завтра будет тяжело растягивать продукты.

День уже клонился к закату, как во входной двери закрутился ключ. Соня, проводящая всё время на кухне, где она спасалась от запаха старости и немытого тела, вскочила как ребёнок, ждущий родителей с работы.

–Здравствуйте Сонечка, –спиной в квартиру пробирался Георгий, в двух руках он держал пакеты с едой. – Это вот вам продукты, сварите пожалуйста маме борщ. А себе что хотите, тут разный набор всякой всячины. Голодной не останетесь, – улыбнулся мужчина и поставил пакеты на пол. Проходить в квартиру он явно не собирался.

– Подайте мне ваш переполненный мусор, и я побегу, – сказал Генрих.

–Георгий, а вы не зайдете? А можно мне еще ключи от квартиры? Я бы вас больше не тревожила, и сама ходила в магазин, – вытаскивая из-под кухонной раковины ведро, выкрикнула Соня.

– Да какие же это хлопоты, нет Сонечка, сидите с мамой, за ней глаз да глаз нужен, а вдруг она свалится с кровати пока вас не будет, удариться головой и разобьёт её. И что же она будет лежать в луже собственной крови?

– А как с ней справлялась её постоянная сиделка?

– А что, какие-то проблемы Сонечка?

Соня опустила глаза: —Нет никаких проблем, просто интересно стало.

Получив смердящий пакет с мусором, мужчина с пышными усами развернулся и со словами «Буду через три дня» захлопнул за собой дверь.

Девушка вспомнила фотографии из старого альбома, где молодой Георгий нежно обнимал свою здоровую красивую маму. А сейчас он её даже видеть не хочет, больную и немощную.

«Конечно она сейчас невыносима, со своими старческими странностями, но это для меня, для абсолютно чужого человека. Я её никогда не любила и даже не знала. Но он же её родной сын! Её кровь!»

Соня стала разбирать пакеты, раскладывая еду в холодильник, а затем устроившись у плиты стала готовить ужин. Телевизор соперничал с криками из комнаты, у старой женщины был очередной приступ безумного ора. Тональность её крика менялась от испуга, до гнева. Кто и как разжигал в ней такие эмоции, для Сони так и останется загадкой. Но эти душераздирающие вопли сводили её с ума.

«Как только соседи терпят такое?» – думала девушка, помешивая бульон для борща. Спустя время густое первое блюдо было готово. Она налила в тарелку порцию для Тамары Марковны, подождала пока остынет и уверенно зашла в комнату, для процедуры кормления.

Глава 10.

Все три дня до приезда Георгия, прошли однотипно невыносимо. Соня начала каждую ночь принимать своё лекарство, на утро над ней нависал жуткий кролик с перекошенным злым оскалом. У Сони начались приступы сильнейшей мигрени, от нехватки нормального сна и воздуха в душной маленькой квартире. Приёмы пищи превратились в часы пыток, когда девушка пыталась пальцами разомкнуть сжатые дёсны женщины в маразме. Случалось, что та очень сильно прикусывала их, так что у Сони на подушечках пальцев пульсировали синяки. Спина ныла монотонной болью от систематического подъёма грузного тела, для замены памперса. Девушкой было замечено, что бабушка ходит только по-маленькому, это её стало настораживать.

Соня осунулась, цвет кожи приобрел желтовато-серый оттенок, под глазами чернели круги, мигрень стучала отбойным молотком над левым глазом. Кажется, начались проблемы и со слухом, потому что девушка прибавляла громкость на телевизоре практически до максимума, только чтобы не слышать очередную психическую агонию Тамары Марковны. А приступы учащались с каждым днём, интервалы спокойствия стали похожи на секундные вспышки для нового вдоха. В один из таких моментов, когда Соня сидела на кухне с чашкой успокоительного чая и телефоном, интернет услужливо подсунул статью про буйных психически больных, у которых осенью начинается обострение.