Собирающая Стихии

Дело даже не в том, что он твёрдо решил сопровождать меня к Цитадели. Отделаться от него мне не составит труда — просто попрошу Бренду и Колина силой придержать сыночка, пока я буду разбираться с Порядком. Меня испугала одержимость во взгляде Бриана. Может, иной женщине и польстило бы, что ради неё мужчина готов на всё — вплоть до убийства и самоубийства. Но для меня это было слишком. Я не хочу, чтобы мне приносили такие жертвы. Я не богиня, а земная женщина. Я хочу любви, а не преклонения...

— Ты просто сумасшедший! — в сердцах воскликнула я.

Он молча улыбался мне. Улыбался упрямо. Тема была исчерпана.

И вообще, хватит с меня этих разговоров. Искренняя и непритворная готовность Бриана к самопожертвованию, наряду с сильным испугом, вызвала у меня не менее сильное и страстное желание...

Желание взять у него любовь, а взамен отдать ему себя целиком.

— Что ж, ладно, — сказала я. — Подожди меня здесь. Я сейчас.

— Хорошо, — кивнул он.

Я вернулась в свою комнату, расстелила постель и убедилась, что она чистая. Затем, сгорая от нетерпения, торопливо сняла с себя всю одежду, легла в кровать и уже собиралась мысленно позвать Бриана, как вдруг кое-что почувствовала. Кое-что, в данный момент весьма неуместное.

Я вскочила с постели и выглянула в окно.

К дому шла Дейдра. Даже на таком расстоянии я заметила, что лицо её сияло от радости. Разумеется, она была счастлива, что Эрик и Дженнифер вернулись, но... Что если Бриан и остальные всё-таки правы? Может, Дейдра радуется не только возвращению Эрика с Дженнифер? Может, она также рада, что ей не придётся ни с кем меня делить?..

Ну, что за глупости?!

Я стояла у окна и ломала голову, что мне теперь делать.

Дейдра уже вошла в дом. А я внезапно сообразила, что, уходя из библиотеки, оставила Бриана у окна, смотревшего в ту же сторону... Я быстро накинула халат и выбежала из спальни.

Я чуть не опоздала. Бриан с осторожностью юнца, без дозволения попавшего в женское студенческое общежитие, пробирался по коридору к лестнице чёрного хода. Как видно, сегодня у него хватило смелости лишь на признание в любви, да ещё на робкую попытку забраться мне под юбку.

На мой зов Бриан обернулся и, увидев меня в халате, покраснел до корней волос. Но убегать не стал.

Я подошла к нему и взяла его за руку.

— Бриан, я же просила тебя подождать.

— Я... — смущённо пробормотал он, потупившись. — Это...

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Останься со мной.

Его голос задрожал:

— Но... Дейдра пришла...

— Ну и что? С каких это пор ты стесняешься её?

Бриан не ответил. Взгляд его то и дело отрывался от пола, быстро взлетал вверх, но до моего лица не доходил, а останавливался где-то на уровне плеч и стремительно падал вниз.

И тут я поняла причину столь сильного смущения Бриана и странных метаний его взгляда. Я в спешке забыла запахнуть халат и только теперь заметила это.

А из кухни на первом этаже, куда вела лестница чёрного хода, послышался звон посуды и мелодичный голос Дейдры. Судя по всему, она решила немного перекусить перед тем, как подняться наверх. И при этом что-то тихо напевала. Фальшивила ужасно — это у нас семейное. Из всех потомков Артура одна я обладаю музыкальным слухом...

Прежде, чем привести себя в более или менее пристойный вид, я на мгновение прижала дрожащую руку Бриана к своей груди и, уже запахивая халат, прошептала:

— Ты так ничего и не понял, дурашка? Это не для Дейдры, это для тебя.

22. БРИАН СТЕЗЯ ПОРЯДКА

Когда я проснулся, Софи в постели не было. Однако место рядом со мной было ещё тёплым, а на соседней подушке оставалась свежая вмятина.

— Софи! — позвал я.

— Иду, милый, — послышался из ванной её голос.

Вслед за тем появилась и сама Софи. Она была совершенно голая, но нисколько не стеснялась этого и глядела на меня с ласковой улыбкой.

А я глядел на неё с восторгом — и без малейшей робости. Я уже не смущался. И почему, собственно, я должен смущаться? Передо мной была любимая женщина. Моя женщина. Моя...

Софи подошла к кровати и сказала:

— Наверно, я разбудила тебя?

— Нет... Хотя не знаю. Может, я проснулся оттого, что тебя не было рядом.

— Ну, это поправимо! — рассмеялась она, юркнула под одеяло и всем телом прижалась ко мне.

Наши ноги переплелись, а губы сомкнулись в поцелуе. Я гладил её бедро и с наслаждением вдыхал тёрпкий аромат её духов, волос и кожи.

— Это одно из тех маленьких неудобств, с которыми ты должен смириться, если хочешь жить со мной, — произнесла Софи, поглаживая мою щеку. — Я сплю очень беспокойно, ворочаюсь во сне. Бывает, по несколько раз за ночь просыпаюсь. Тебе придётся привыкать.

— Ничего, привыкну, — сказал я.

Я смотрел в её широко распахнутые карие глаза. Я смотрел на её прекрасное лицо в обрамлении золотистых волос. Мы не задвинули на ночь шторы на окнах (впрочем, ночь в Дневном Пределе Сумерек, где солнце неподвижно висит над горизонтом, понятие чисто условное), и комнату заливал мягкий рассеянный свет погожего вечера. Я видел на лице Софи каждую чёрточку, каждую веснушку...

— Софи, — отозвался я с удивлением. — У тебя веснушки!