Собирающая Стихии

— Я не ослышался? — переспросил он. — ДВЕСТИ МИЛЛИОНОВ ЛЕТ?!

— Да.

Он покачал головой:

— Значит, я зря порол горячку? У нас ещё уйма времени.

— Ты не совсем прав, — ответила я. — Времени много, но оно не ждёт. Я не случайно появилась именно сейчас, а не через тысячу, десять тысяч или миллион лет. И так же не случайно вы с Хозяйкой нашли меня — по сути дела, я сама пришла к вам. Если мы хотим, чтобы новые Вселенные родились, не уничтожив нашу, я должна приступить к своей работе тотчас, немедленно. Позже было бы поздно. Мне надлежит постоянно контролировать рост и развитие Вселенных-зародышей, исправлять любые отклонения от нормы, негативно влияющие на ткань пространства и времени материнской Вселенной. Кстати, уже возникли серьёзные проблемы в моём родном мире, который последнюю тысячу лет находился под воздействием одного из развивающихся зародышей. Возможно, именно это стимулировало такое бурное развитие в нём науки и техники; не исключено, что благодаря этому возникла космическая цивилизация; однако сейчас мой мир стоит на краю гибели, его нужно спасать — и как раз поэтому я родилась здесь, а не в каком-то другом месте. Я спасу свой мир — а потом придёт черёд и других миров. Так что баклуши бить не придётся. Моё положение сродни положению врача-акушера, которому попался очень трудный пациент, требующий неустанного внимания.

— И ты всерьёз рассчитываешь прожить двести миллионов лет? — осведомился Мирддин с содроганием.

— А почему бы и нет? Если Вселенная скажет «надо»... — Я улыбнулась. — Впрочем, такой жертвы от меня не требуется. Мои дочери, и дочери моих дочерей, и их дочери, и так далее — все они будут Собирающими Стихии. Конечно, не все они станут Собравшими Стихии, в этом нет нужды; зато будет широкий выбор — и самые достойные из них продолжат начатое мной дело. А через двести миллионов лет моя далёкая праправнучка доведёт его до логического конца. И её имя будет вписано золотыми буквами на скрижалях истории.

— Если к тому времени ещё будет история, — мрачновато заметил Мирддин. — Если останется человечество.

— Оно останется, — твёрдо сказала я. — Я верю в будущее человечества. И я горжусь тем, что родилась в мире, где постепенно стирается грань между колдунами и теми, кого пока ещё называют простыми смертными; в мире, который показал всем другим мирам, что человеческие возможности безграничны.

Некоторое время мы молча шли по дорожке, всё дальше углубляясь в сад.

— А каковы твои личные планы? — полюбопытствовал Мирддин.

— Первым делом рожу парочку прелестных дочурок, — откровенно ответила я. — В нашей семье не принято сознательно зачинать детей, а тем более — предопределять их пол; но я имею полное моральное право сделать для себя исключение. Дейдра... не Хозяйка, а моя кузина, верно сказала, что принципы существуют для людей, а не люди для принципов. Если того требуют обстоятельства, можно поступиться принципами; особенно, когда речь идёт о безопасности Вселенной и живущих в ней людей. Я, конечно, не собираюсь умирать, однако всё может случиться. Как говорили в старину, все мы ходим под Богом.

— Кандидатура будущего отца уже утверждена?

— Да.

Мирддин не стал спрашивать, кто этот счастливчик. Ему было ясно, что это не он. Мне стало жалко его — но не так чтобы очень. В конце концов, у меня будут дочери, надеюсь, много дочерей, и любая из них сможет пройти Лабиринт. А Мирддин — очень интересный и привлекательный мужчина. Он ждал полторы тысячи лет — сможет подождать ещё несколько десятилетий...

— Ты счастлива, Софи? — спросил он, внимательно поглядев на меня.

— Да, счастлива, — кивнула я. — Безмерно счастлива. Я нашла своё место в жизни. Такое счастье выпадает лишь очень немногим.

Впервые за всё это время Мирддин улыбнулся:

— Ты нашла нечто большее, чем место в жизни. Ты нашла своё место во Вселенной. А такое счастье выпадает лишь считанным единицам.

Февраль — октябрь 1997 г.,

сентябрь 2004 г.