Собирай меня по осколкам

- Не понимаю… - произнесла. Заглянула внутрь и задохнулась. Трясущимися руками вытащила оттуда майки, те самые, которые предназначались мне и Тимуру. С глаз покатились слезы, кажется, я завыла в голос.

- Откуда они… - мне было тяжело говорить, словно каждое слово пронзает легкие.

- Маша, послушай, - достаточно спокойно начал Арсений. – Я долго носил это в себе, и до сих пор считаю, что виноват перед Тимуром. Он всегда был на моей стороне, до последнего. А я предал его своим поступком.

- Арс…

- Подожди! – прикрикнул он. – Тогда ты не дала мне сказать, дай хотя бы сейчас. Мы с ним никогда ничего не скрывали друг от друга. Более того, знакомство с тобой не входило в планы этого дуреня. Он думал просто потравить на видео, а потом это видео отдать твоему отцу. То, что вы познакомились и начали общаться – это… судьба не иначе.

- Арс… - сердце у меня лихорадочно билось, а трясущиеся пальцы сжимали пакет. В нем хранились воспоминания: прекрасные и ужасные одновременно.

- Маша, Тим любил тебя! – произнес Арсений. Пакет выскользнул из моих рук. Вены натянулись до предела, я будто окаменела. Смотрела куда-то, но ничего не видела. Не могла видеть.

- Ты не дала мне сказать тогда самого важного. Я думал, позже получится. Думал, мы поговорим. Но… не получилось. Маша, я не знаю, почему ты пришла сейчас. Но уверен, это как-то связано с Тимуром. Прости его. Все люди оступаются. Я тоже оступался. Потерял лучшего друга, - Арс вздохнул, проводя рукой по переносице. – Ты потеряла парня, который был готов ради тебя сломать мир и чертову Вселенную. Но если есть возможность что-то изменить, измени. Не убегай больше. Поверь, лучше спросить прямо, чем играть в море волнуется. Пули настигают даже самых умелых. В конце концов, в таких играх нет победителей.

- Арс… - я наклонилась, подняла пакет. В нем были не только воспоминания, в нем были сомнения, страхи, неуверенность.

- Мне больше нечего тебе сказать. Прощай.

Арсений расправил плечи и улыбнулся. В этот раз улыбка получилась настоящей, не вымученной. Словно он ждал этого дня несколько лет, словно его терзала совесть. Я ничего не ответила, только сжимала пакет в руках. Арс ушел, а я продолжала сидеть в полутемном помещении в самом дальнем углу зала.

Кто из нас больший предатель? Мне всегда казалось – я сильная. Но сейчас понимаю, я трусливая дура. Убегала тогда, убегаю теперь. Вместо того чтобы спросить, прячу голову в песок. Да, в школе было страшно. Да, я обзавелась броней и недоверием ко всем, к каждому. Но это же мое сердце. Выходит, я даже его отодвинула за пределы брони.

Хорошо, что запомнила время рейса. Хорошо, что успела купить билеты на автобус. Хорошо, что Тимур до сих пор стоит в зале. Он делает шаг ко мне, я тоже шагаю. Мне страшно. Давно не было так страшно, как сейчас. Боюсь услышать правду, боюсь потерять Тима, боюсь, что он уедет, мы не поговорим, я не признаюсь в своих страхах.

Шаги получаются ломаными, словно неумелый робот учится ходить. Меня потряхивает, слезы подкатывают. В руках у Авдеева дорожная сумка, билеты в другую страну, он все же отставляет нас…

- Тимур, - произношу, когда между нами сокращается расстояние. Губы пересохли, камень застрял в горле. Мне так много хочется сказать, спросить, но как подступится к этим вопросам.

- Маша, - отвечает мягко он. Секунда другая и в его глазах начинают таять льдинки.

- Тимур, я…

Авдеев не дает договорить, тянет руки, затягивает в пучину своих горячих объятий. Крепко сжимает меня, утыкается носом в макушку.

- Дурочка моя, - шепчет он. Спину осыпают мурашки от нежности. Мы не виделись несколько дней, но только сейчас, обнимая его, понимаю, насколько сильно истосковалась. Мне не хватало Тимура, я засыхала без него.

- Я думала все не по-настоящему, я думала ты меня никогда… - говорю, задыхаясь от собственных чувств. С глаз начинают катиться слезы, обжигая кожу. Всхлипываю, прижимаюсь крепче к нему, стягиваю пальцами куртку, вдыхаю любимый запах. Меня до сих пор трясет, так сильно, что вероятно я бы упала, если бы не Тимур. На языке вертится просьба не уезжать, в сердце слова любви. Нужно перестать бояться.

Набираю в легкие воздух, собираюсь с решимостью, однако Авдеев опережает.

- Ты точно ненормальная, - говорит он, отдаляясь. Обхватывает мое лицо горячими ладонями, чуть наклонится. В его глазах поселился весь космос, огромная Вселенная, в которой парит моя планета.

- Ти…

- Разве не очевидно? – спрашивает он, улыбаясь. Я поджимаю губы, глотая соленые слезы.

- Тим…

- Я люблю тебя, дурочка. Так сильно, что ненавижу мир, когда тебя нет рядом. Никогда больше не убегай, слышишь? Мне плохо без тебя, очень плохо. Я не сплю и не ем, я превращаюсь в ворчливого старика. Эй, ненормальная, тебе придется быть моей девушкой, потом женой, а потом бабушкой наших внуков. Это судьба, смирись.