Собирай меня по осколкам

Дома меня ждал горячий чай, ватрушки, и даже салат в контейнере. Папа постарался: затарился в магазине. Мы уселись за стол, я убитая своим настроением, и отец, который сильно переволновался. Это хорошо еще маме не позвонил. Иначе бы вместе добивали или вообще переехали ко мне на ПМЖ.

- Как это произошло? – спросил папа, не сводя с меня строгого взгляда. Директор в нем будет жизнь до конца дней.

- Там заело что-то, я не смогла открыть и… в общем, - врала, стараясь быть убедительной. Не хочу вмешивать его, подвергать опасности. В таких ситуациях, чем меньше знают окружающие, тем безопасней для них.

- А мне чего не позвонила или Денису?

- Не говори при мне о нем! Он достал, уже в печенках сидит.

- Денис? – удивился отец, делая глоток чая.

- Пап, а ты чего приехал? – перевела тему, натягивая улыбку.

- Мне уже приехать нельзя? У тебя что-то случилось, Маша?

- Как у Аллы дела? – снова улыбнулась, но вышло видимо слишком наиграно. Отец хмыкнул, закатив глаза.

- Ну…

- Только не говори, что она вдруг решила стать мамой.

- Мы подали на развод, - огорошил папа. У меня от новости аж булочка выпала из рук. Папа опустил плечи, закинул ногу на ногу и отвернулся в сторону окна. Словно тоже пытался избавиться от груза, как я пару часов назад.

- Ты серьезно? Но… почему?

- Я… ты умеешь хранить секреты, дочка?

- Ты болен? – сорвалось с моих губ.

- Дурочка, - покачал он головой. Я с облегчением выдохнула, и все-таки вернулась к ватрушке. Хотя новость потрясла неплохо.

- Говори уже, пап.

- В прошлом месяце, когда я ездил в командировку в город, где живет сейчас твоя мама, мы увиделись. Гуляли по набережной, ели мороженое, кофе пили. Представляешь, как в юности? Мама даже помнит, что я клубничное люблю.

- И?.. – придвинулась, разглядывая лицо отца с любопытством. Он подпер рукой подбородок, продолжая разглядывать что-то в окне.

- Было хорошо, - наконец, ответил папа. А затем мягко улыбнулся. В нем словно зажгли огонек, тот самый, давно потухший.

- И?..

- Ну что и? Я просто вдруг понял, что не хочу больше жить с Аллой. Ну и… что у твоей мамы такой красивый смех, - тут отец и сам усмехнулся, смутился видимо.

- Пап, так это же здорово! – воскликнула я, ощущая прилив нежности в груди. Если они смогут найти дорогу навстречу друг другу, это будет прекрасно.

- Знаешь, взрослые порой рушат мосты, которые можно еще починить. Кажется, я понимал это слишком много лет. Иногда нужно посмотреть под другим углом, спросить в глаза о том, что давно тревожит. Жизнь – не сказка, которую пишет кто-то сверху. Тут мы сами принимаем решения.

- И?..

- Какая ты узколобая, Мария, - вздохнул папа. А я вдруг засмеялась. Да так сильно, что чуть со стула не упала. Кажется, давно мы так не разговаривали.

25.2

Ночевала я у себя дома. Хотя тянуло вниз, конечно. Однако гордость не позволила спуститься. А еще слова отца не выходили из головы. Может, и я чего-то не понимаю? Может, тоже смотрю не под тем углом?

Я взяла подвеску, которую когда-то мне подарил Тимур. Разглядывала ее, потом даже надела на шею. Подошла к зеркалу и грустно улыбнулась. Интересно, зачем он мне сделал подарок? Зачем познакомил с мамой? Неужели все ради глупой мести? Только если раньше у мести был повод, то сейчас… не понимаю.

Спала плохо. Постоянно просыпалась, мерещилось всякое: то шорохи, то звуки какие-то. Пару раз поднималась, включала свет везде и обхаживала по кругу каждый угол. Но понимала, ничего нет, и возвращалась под одеяло. Удивительно, в квартире Тима я быстро засыпала. Ничего не боялась. Здесь же, в своей спальне, где провела не одну ночь, никак не могла расслабиться.

К шести утра не выдержала. Встала. Сходила в душ, помыла голову, привела себя в порядок. Есть не хотелось, а до пар еще было три часа. Сегодня нам к третей. Обычно за это время успеваю повторить материал, что-то сделать на будущее. Однако сегодня не шло ничего в голову. Я читала, повторяла, и благополучно забывала.

Когда на часах пробило десять, решила приготовить завтрак. Правда, почему-то сделала на двоих. Вбила на сковородку пять яиц вместо двух. Стояла, смотрела как они жарятся и думала, какого черта вообще. Что делать с едой? Ну не выбрасывать же. Жалко. Да, Тимур придурок! И с головой у него проблемы. Но… пусть это будет последний жест доброй воли. А если откажется, на голову ему опрокину.

С этой мыслью я спустилась на этаж ниже. Позвонила в дверь, держа в руках тарелку. От жареных яиц исходи приятный запах. Без лука, как любит этот умник.

- Открывай, Авдеев, - стукнула ногой в дверь, раздражаясь, что приходится ждать. Однако никто не открыл. Я позвонила снова и снова. Сперва разозлилась, подумала, он дома, просто открывать не хочет. Потом правда, поняла, это бредово слишком. Тим не такой. Не с его характером отсиживаться.

Тогда вспомнила про ключи. Не знаю зачем, но мне захотелось оставить эту тарелку у него на столе. А может просто искала причину снова оказаться в его квартире. Как бы не злилась, что бы не говорила сама себе, но рядом с ним ощущала себя живой, а без него, проживающей серые дни. Ненавижу за это Тимура. Чтоб ему икалось!