Собибор - Миф и Реальность

«26 июня 1943 года всех узников Собибора согнали в их бараки. Им строго-настрого приказали держаться подальше от окон, потому они не видели, что происходило снаружи.

Как мы потом узнали, в тот день в Собибор прибыла партия из трехсот последних евреев из Белжеца. Пока их выгружали, евреи поняли, что им предстоит, и так как они понимали, что спасение невозможно, то оказали сопротивление, пытаясь разбежаться в разные стороны, потому что предпочитали умереть от пули, а не от газа. Это проявление упрямства было тщетным: их стреляли повсюду в лагере. Позднее их трупы подбирала вокзальная команда и отправляла в лагерь III.

Когда я сортировал их одежду и предавал огню их документы, я нашел дневник, который вели до последней минуты. Из него следовало, что партия эта состояла из рабочих лагеря смерти Белжец. Анонимный автор сообщал, что после закрытия Белжеца в декабре 1942 года оставшиеся в живых евреи сжигали трупы и сносили лагерные постройки вплоть до июня 1943 года. Немцы говорили им, что переведут их на работу в новое место. Они подозревали ловушку». (Стр. 56)

Блатт пишет, что он передал этот дневник своему сокамернику Леону Фельдхендлеру. Фельдхендлер и сам подтвердил это в 1944 году в Люблине (стр. 56, сноска 3). Но так как в конце 1944 года Фельдхендлера застрелил на улице Люблина польский антисемит,¹²⁶ ему, к сожалению, не удалось оповестить мир об этом незаменимом свидетельстве Холокоста в Белжеце.

Причина того, что Томас, или Тойви, Блатт молчал несколько десятилетий после своего освобождения, прежде чем смог, наконец, написать небольшую книжку о пережитых им событиях, несомненно, можно объяснить только тем, что ему потребовалось так много времени для изучения литературы о Собиборе (не особо обширной) и чтения судебных документов, касающихся этого лагеря. Во всяком случае, надо отдать ему должное: он действительно обработал эти материалы с большим усердием. Не случайно он предлагает читателю едва ли не все дежурные страшилки, опубликованные в предыдущих книгах об этом лагере. В ней есть всё: от Шауля Штарка, убитого эсесовцами за сдохшего гуся (стр. 51) до зловещего пса Барри, отгрызающего у узников гениталии по приказу немцев (стр. 52) и до старого еврея, который перед казнью в газовой камере поднял с земли горсть пыли и развеял ее по ветру, крикнув эсесовцу: «Вот что будет с вашим Рейхом!». (Стр. 57)

Самые удивительные вещи Т. Блатт сообщает о «производительности» газовых камер:

«Быстрый подсчет дает результат, что за один четырнадцатичасовой рабочий день погибало от двенадцати до пятнадцати тысяч человек». (Стр. 20)

Давайте предположим, что такая «производительность» была достигнута в Собиборе после сентября 1942 года, когда к изначальным трем камерам площадью четыре на четыре метра были пристроены еще три такого же размера. В этом случае до возведения новых камер в трех старых за день можно было казнить от шести до семи с половиной человек за день. И тогда все двести пятьдесят тысяч жертв Собибора могли бы быть убиты в старых камерах максимум за сорок два дня. Но тогда зачем вообще нужно было строить три новые камеры? Еще труднее понять, зачем немцы в июле 1942 года, через два месяца после начала функционирования Собибора, открыли еще один лагерь смерти — Треблинку, которому понадобился еще целый год, чтобы уничтожить восемьсот семьдесят тысяч евреев. В конце концов, общее количество жертв Собибора и Треблинки — один миллион сто двадцать тысяч человек (870 000 +250 000 = 1 120 000) можно было бы казнить примерно за сто восемьдесят семь дней (1 120 000: 6000 = около 187) в трех старых газовых камерах Собибора площадью по шестнадцать квадратных метров каждая и сэкономить на дорогостоящем и отнимающем время и усилия строительстве!

В другом месте Блатт пишет: