Собаководы

— У нас большая программа впереди. Лучше не ускоряться.

Андриус хитро прищурился и прикусил плечо через рубашку.

— Я уже не могу ждать. — Нехотя встал и, тяжело вздохнув, пошел вниз. — Поэтому я в душ первым.

— Хорошо, — спокойно ответил Мурат, хотя внутри от волнения зашкаливали контрольные стрелки. Он даже подумал о дозе алкоголя, но сразу же поругал себя за малодушие.

— Никто не помрет… — тихо прошептал себе под нос и пошел готовить вещи для душа и переодевания.

Стоя в шелке и кружевах, Мурат понял, что кардинально ошибся: стыдно было неимоверно. Андриус сидел на кровати только в домашних штанах, демонстрируя шикарное тело с твердым прессом, а у него, в противовес спокойствию партнера, дрожали колени от похотливого взгляда, которым по нему проходился Волк. Член начал наливаться, натягивая ткань трусов, и Андриус прекрасно видел его возбуждение — полупрозрачное черное кружево совсем не скрывало его пах, а цвет шелка на трусиках и корсете красиво оттенял кожу, особенно изящно гармонируя с цветом его сосков.

— Кишкис, — совсем хрипло позвал Андриус и уже начал вставать с кровати, когда Мурат резко выставил руку и припечатал:

— Нет! Только смотреть!

Мужчина даже опешил и молча опустился на кровать, а Мурат ругал себя последними словами за сдавшие нервы. Да уж, секс сегодня у них будет точно «незабываемый»: руками не трогай, не шевелись, замри на месте…

— Можно я посажу на цепь своего грозного Волка?

Андриус послушно поднял руки к изголовью.

Мурат подошел ближе и поставил ногу на кровать, просунул пальцы под кружевную резинку чулка и стал его снимать, опустив взгляд, а когда тонкий капрон оказался в руках, он лукаво улыбнулся и решился поднять взгляд на любимого.

Андриус просто полыхал желанием, но сидел не шевелясь, как и просил Мурат. Он был возбужден и старался дышать часто, отчего мышцы живота ритмично сокращались. Зверь внутри него бушевал в ожидании команды своего хозяина, а вот хозяин на эту ночь передал контроль другому человеку, и эта податливость, покорность, замешанная на дикой похоти в глазах, окончательно перещелкнули тумблер внутри Мурата, и он облизал губы, уже предвкушая наслаждение от будущей игры.

— Не шевелись, возьмись руками за перекладину.

Андриус медленно подчинился, после чего левую руку привязали чулком. Второй чулок Мурат снимал более игриво, позволяя себе в наглую рассматривать полуобнаженное тело своего скандинавского бога. Когда же и правая рука оказалась в плену у изголовья, Мурат довольно улыбнулся, перекинул ногу и оседлал Андриуса, недвусмысленно ерзая по его паху.

— Сними эти проклятые штаны, — в голосе мужчины появились рычащие нотки, которое сладко резонировали по позвоночнику его обольстителя. Мурат и сам завелся не на шутку, окончательно осознав, что до этого был излишне стыдлив, но это белье как будто открыло в нем нечто новое и развратное. Он мягко поцеловал Андриуса в губы, не давая углубить его, и пересел спиной к его лицу, начиная медленно стягивать домашние штаны.

О! Это было слишком эротично — смотреть, как почти красная головка появляется из-под тонкой ткани, слегка подрагивая и капая смазкой. Член был каменный, а вздувшиеся венки лишь добавляли ощущение предельной мощи.

Наверное, первый раз в жизни Мурат был в полном восхищении от красоты этого органа, Сейчас, как мифическому дракону, ему хотелось насадиться на это копье. Но…у него были другие, не менее «кровожадные» планы. Он снял нитку темного жемчуга с шеи и обмотал им основание. От прикосновения холодных бусин Андриус дернулся и громко выдохнул.

— Что ты задумал, кишкис?

— Сейчас узнаешь.

И начал медленно дрочить, поднимая и опуская бусины по стволу. Он нагнулся, поднимая бедра и заглотил головку, сильно обхватив губами. Мурат готовился к этому две недели, перечитав кучу техник минета, но в итоге решил объединить все, что понравилось. Что он не ожидал, так это то, что Андриус окажется очень сильным зверем: он растянул свои путы и, нагнувшись, жарко задышал в кружево трусов, которое очень продумано проходило по самому центру. Скоро Мурат почувствовал и горячий язык. Ощущения сзади дезориентировали, и он сбивался с ритма, перевозбуждаясь от каждого нового движения любимого.

— Кишкис, — просящее прохрипели сзади, и Мурат услышал, как тяжело, почти загнанно, дышит его Волк. Он выпустил член изо рта и резко выпрямился, сдернул вниз трусы, аккуратно снял жемчужное украшение и, помогая себе рукой, насадился почти до основания. Андриус зарычал и подкинул бедра вверх. Когда Мурат игриво повернул голову, то замер на секунду под шальным, сумасшедшим взглядом глаз, что стали почти черными от расширившихся зрачков.

— Хочу видеть твое лицо, — это походило больше на угрозу, чем на просьбу, но Мурат своевольно продолжал задавать свой ритм, поднимаясь и опускаясь все быстрее. Эйфория растекалась по крови, оглушая все рецепторы, поэтому он даже не услышал треск капрона, а лишь почувствовал сильные руки на бедрах, которые в одно движение вздернули его вверх и опрокинули на кровать, переворачивая.