Собаки, которых мы спасли. Нет места лучше дома

Прогулки вокруг дома, по окрестным паркам и тропинка мало чем отличались. Нам по-прежнему приходилось иметь дело с другими людьми и, хуже того, с собаками. Начал я с обхода поселка, где мы жили, здесь можно было просто ходить по дорожкам туда-сюда. Место трудно было назвать оживленным, но и этого хватало с лихвой. Наузад рычал и пытался кидаться на все, что попадало в его поле зрения, любая собака в радиусе сотни шагов автоматически считалась врагом, и удержать его на поводке стоило мне немалых усилий. Отвлекать Наузада вкусняшками было бессмысленно, он попросту не обращал на них внимания. У него были совсем другие интересы.

Всякий раз, выводя его на прогулку, я не мог отделаться от мысли о том, что случится, если он все-таки вырвется на свободу. Стоило собаке без поводка приблизиться к нам, я видел, как шерсть поднималась дыбом у него на загривке. Он начинал рваться и тянуть вперед, всеми силами сопротивляясь моим попыткам увести его в противоположном направлении. К счастью, рано или поздно мое упорство брало верх, и он сдавался, но продолжал выворачивать голову в прежнюю сторону, даже уходя прочь, недобро косясь на собаку, случайно нарушившую его личное пространство. Это было неприятно как для меня, так и для других прохожих.

Со своей стороны, Тали интересовалась всем, что движется. Стоило в поле зрения появиться чему-то шевелящемуся, как ей срочно требовалось за этим погнаться и изловить — а потом слопать, если получится. Мы старательно сопротивлялись, но она готова была хватать все подряд, от листьев, носимых ветром, до целлофановых пакетов… и, конечно, других животных.

Ей очень, очень нравилось охотиться, и она отлично умела это делать. Несмотря на короткие лапы, она была быстрой, как газель, и очень ловкой. Поймать она могла практически что угодно. Очень скоро стало ясно, что угнаться за ней — задача не из легких. До сих пор я всегда гордился тем, что Физз не под силу меня вымотать, даже когда она пускается бегом. Мы вдвоем немало носились по всему Дартмуру, преследуемые по пятам радостно лающим Бимером.

— Но с тобой этот фокус не пройдет, да, Тали? Ты быстрее, — говорил я ей, когда она в очередной раз покушалась на какую-нибудь птичку, замеченную за добрых полмили. Так что обоим псам пришлось покупать добротные и крепкие ошейники с поводками, а также плотные шлейки. И даже это не давало стопроцентной гарантии контроля.

Тали уже не раз доказывала, что выскользнуть из любого ошейника для нее — это простая уличная магия; ей это удавалось секунды за две, без особых усилий. Из шлейки до сих пор выбраться не получалось, но в способностях этого четвероногого Гудини я не сомневался. Рано или поздно она справилась бы и с этой помехой. Но за нее я волновался все-таки меньше.

Другое дело Наузад. Случись ему вырваться на волю, это имело бы самые скверные последствия не только для собаки или человека, которые имели бы несчастье ему не понравиться, но также и для него самого — и для меня. Хватило бы пары секунд, чтобы разрушить все, чего мы с таким трудом достигли к этому моменту.

Посмотрев на обоих псов и на их природные наклонности, мы с самого начала приняли два простых практических решения.

Во-первых, для Наузада и Тали прогулки по тротуарам и пешеходным дорожкам исключались в качестве основных маршрутов, и поэтому, по крайней мере на первое время, пляж должен был стать для наших собак основным местом выгула.

Проблема с пляжем была в том, что местный городской совет допускал там прогулки с собаками только зимой. С наступлением лета прибрежную полосу прочно оккупировали строители песчаных замков. Но мы решили, что эта беда подождет: будем разбираться с ней, когда доживем.

Пляж был не самым удобным местом еще и потому, что туда надо было ехать на машине, пусть и недолго. Засовывать обоих псов в минивэн ради недолгой прогулки — вот уж точно, много шума из ничего. И все же оно того стоило… обычно.

Пляжные прогулки обожали как наши два старых пса, так и оба новых. Физз любила их по одной простой причине. Поскольку здесь не было ни белок, ни овец, для которых она могла бы представлять угрозу, мы разрешали ей бегать сколько душа пожелает. Стоило спустить ее с поводка, и она принималась носиться как оглашенная, гоняясь по мягкому песку за Бимером, гибкая и ловкая, как борзая. Рано или поздно ее отвлекала какая-нибудь проходящая мимо собака, и я едва успевал крикнуть владельцу: «Не бойтесь, она только поздороваться!», как Физз устремлялась в ту сторону. Но взволнованные хозяева все равно испуганно подхватывали питомцев на руки, уверенные, что сердитому ротвейлеру не терпится сожрать их драгоценного пуделя, хотя Физз не мечтала ни о чем другом, кроме как обнюхать незнакомого пса и попрыгать вокруг. Когда ей это позволяли, новый четвероногий друг обычно начинал носиться следом, стоило Физз унюхать еще что-нибудь интересное.