Собаки, которых мы спасли. Нет места лучше дома

Но еще мне было боязно. Я не хотел нести ответственность в том случае, если Фубар убьют или она сбежит из транспорта, посланного за ней на голландскую базу, или вдруг умрет от болезни, когда вроде бы будет уже в безопасности.

Мои страхи только возросли, когда мы попробовали подключить Афганский центр спасения. Несмотря на то, что он начал свою деятельность в Афганистане в 2002 году, ситуация на севере страны, где располагался центр, ухудшилась. Талибан снова оживился и устроил там несколько неслабых бомбардировок. Кошан, местный афганец и наш бесценный помощник по администрированию и коммуникации, сказал, что не сможет проделать полный путь на юг, чтобы забрать Фубар. Становилось все более очевидным, что нам придется нанять другого местного для транспортировки Фубар на север. И это не было хорошей новостью.

Из своего опыта с Наузадом я знал, что судьба порой подбрасывает невероятные решения. В моем случае это был устроенный начальником местной полиции в мой последний день на базе в Наузаде приезд такси. Тогда шофер согласился вывезти всех моих собак на пару с другим водителем, организованным тем же начальником, в центр спасения.

Я посоветовал Крису проделать то же самое при помощи афганцев, с которыми он работал. Из писем Криса я понял, что у него за время службы сложились хорошие отношения с афганскими солдатами, а по себе я знал, что они чрезвычайно уважают и доверяют людям, поставившим на карту свою жизнь ради освобождения их страны от талибов. Парни, знавшие Криса, чувствовали себя перед ним в долгу.

К счастью для всех заинтересованных, ребята из афганской армии нашли решение. Они пообещали доставить Фубар в Кандагар, а оттуда уже один строитель довезет ее до сборного пункта, где будет ждать Кошан.

Тайминг происходившего напоминал нечто из голливудского фильма. Все это случилось, когда истекали последние часы до отъезда Криса в Нидерланды. Крису фактически предстояло покинуть разведбазу за день до того, как заберут Фубар. Он написал, как он играл и дурачился с Фубар в последний раз, перед тем как выйти из операционной рубки со штурмовой винтовкой через плечо. Ему не оставалось ничего, кроме как довериться обещанию, данному парнями из АНА.

Совершая долгий путь домой, он прошел через медленное мучение, вызванное мыслями о том, как там продвигается дело с Фубар. Он знал, что все, что случиться до момента, когда он снова увидит Фубар, находится вне его власти. Он ничего не мог с этим поделать.

Я слишком хорошо понимаю ту смесь надежды и отчаяния, которую он должен был чувствовать. Я сам прошел через это, когда отправил свою партию собак, включая Наузада и Тали. То, что я лично наблюдал их отъезд в такси, не больно-то меня успокоило. Особенно, когда я потом узнал, что не все собаки из Наузада благополучно достигли центра спасения. В моем воображении немедленно возникли РПГ и Пуля, когда я стал думать о том, что я наделал. Что, если я совершил ошибку? Возможно, мне следовало оставить их выживать здесь, в местности, где они родились? Может быть, мне не нужно было вмешиваться? Эти и другие сомнения тревожили меня во время долгой дороги обратно в Великобританию по окончанию службы.

Сидя рядом с Наузадом, я потом часто замечал, что эти мысли снова приходят ко мне. Чувство вины охватывало меня, и я обнаруживал, что прошу у него прощения. «Прости, я не смог спасти твоего друга, Наузи» — шептал я, поглаживая его обрезанные уши. Конечно, я знал, что он не понимает, о чем я говорю, но порой мне хотелось, чтобы он понял и, тогда, возможно, он сказал бы мне, что я сделал доброе дело, и это уменьшило бы мое чувство вины.

Пока мы ждали новостей о Фубар, мы были на постоянной связи с Кошаном. Я постоянно проверял свой имейл и сотовый на предмет любых сообщений.

Наконец через несколько дней, показавшихся мне неделями, мы получили известие, что Фубар благополучно доставлена в Афганский центр спасения. Я почувствовал знакомую смесь радости, облегчения и ответственности. Мы сделали это. Теперь мы будем заботиться о ее здоровье и безопасности и закончим дело, вывезя ее из Афганистана на самолете.

То же самое сообщение пришло к Крису, устроившему себе двухдневный отдых на Крите по пути в Нидерланды. Но эту радостную новость омрачила другая, намного печальнее, пришедшая из Афганистана. Другой голландский морпех, его добрый друг, подорвался на СВУ в тот же день, когда Фубар прибыла в Афганский центр.

Когда мы получаем известие о прибытии собаки в Афганский центр, то, как это всегда, приводит в движение шестеренки механизма фонда. Мы не всегда участвуем в каждой спасательной операции от самого ее начала. Иногда мы через Кошана прибегаем к помощи местных, хотя, как правило, кто-то из американских солдат делает все возможное, чтобы помочь нам на конечном этапе операции. Наш фонд реально проявляет себя в следующем. Мы продвигаем историю нуждающегося в помощи пса на нашем сайте, я рассказываю ее на одной из устроенных мной локальных презентаций, а затем трачу много часов на рассылку благодарственных писем за поступившие благотворительные взносы.