Собаки и демоны

В целом, фондовые биржи Токио и Осаки заработали приблизительно ¥1,5 триллиона (приблизительно $13 миллиардов) в первичных и вторичных общественных предложениях в 1995-1999 годах; эквивалент в течение того же самого периода на бирже Нью-Йорка и NASDAQ был значительно больше $600 миллиардов, действительно весомое различие. Чтобы понять весомость  величины, представьте, что за первые три месяца одного только 2000 года NYSE и NASDAQ заработали $92 миллиарда посредством общественных предложений, намного больше общего количества, заработанного в Токио и Осаке за все прошлое десятилетие. Оригинальная цель фондового рынка состоит в том, чтобы предоставить компаниям свободу продавать акции общественности, но TSE в течение десяти лет сдерживал эту свободу; для большинства намерений и целей продажи были закрыты.

Удивительно, что несмотря на все это, очень немногое изменилось в Токио. Важно понимать, что Япония вошла в новое тысячелетие с ее абсолютно неповрежденной финансовой системой и  только с намеком на то, что американцы и британцы посчитали бы универсальной действительностью. Банки и относящиеся к недвижимости компании продолжали держать собственность  в своих отчетах в непомерных ценностях; фондовый рынок остался с высоким отношением P/E, а крупные игроки остались послушными системе и никогда не сопротивлялись ей. Могло бы показаться, что Япония вышла сухой из воды. Западные теоретики, убежденные в определенных инвариантных законах денег (как законы физики), сбиты с толку.

Парадокс заключается в том, что деньги в большой степени определяются обществом и его системой взглядов. Если все соглашаются с тем, что банки-банкроты Японии все еще должны функционировать, то они функционируют. Если все соглашаются, что нереально дорогая земля и цена акций являются приемлемыми, то это и будет так. И это объясняет паралич, потому что все эти искусственные ценности связаны, и одна поддерживает другую.

Нужно также помнить, что крах «Пузыря» был медленным, не моментальным. Когда все началось, чиновники Министерства финансов взяли в свои руки ситуацию и приложили все усилия, чтобы управлять событиями, и дефляция была столь управляемой, что некоторые даже решили, что Министерство финансов само начало и направило весь кризис. В то время как теория непобедимости Министерства финансов нереалистична – в течение 1990-ых годов министерство боролось с одним только долгим действием арьергарда – факт остается фактом, что Япония осталась с удивительно незначительными повреждениями.

Как же это? Успех Японии более чем нескольких десятилетий показывает, что законы денег не являются неизменными; они могут быть изменены такими системами как «заказной кредит» в японском стиле. Однако, паралич «постпузыря» показывает, что законы все равно проявят себя, если такие системы будут вести к крайностям. Наиболее интересно, что кризис может произойти в неожиданных местах. Япония защищала свою систему на поверхности: несостоятельные банки сохраняли свои двери открытыми для бизнеса, а фондовый рынок, казалось, стабилизировался - но проблема, ведомая хаосом, возникла в другом месте.

Власти в подобны игроку в «Сильный удар» в игровых галереях: перед Вами большая коробка с небольшими отверстиями, из которых появляется время от времени голова какого-то  существа. Вы держите резиновый молоток, и Ваша задача состоит в том, чтобы бить им по выскакивающей голове. Пока продолжается игра, головы выскакивают все быстрее и быстрее - когда Вы бьете по голове в одном месте, она появляется в другом. Одна из самых занятных игр, в которую играет Министерство финансов, называется «Банк Международных Урегулирований».BIS, «центральный банк центральных банков» мира, предписывает, чтобы банки поддерживали минимальное «отношение капитала», составляющее 8 процентов капитала к выдающимся ссудам. Это означает, чтобы получить кредит в $100, я должен иметь по крайней мере 8$ своих собственных денег, как капитал поддержки. Если капитал банка упадет слишком низко, он будет стоять перед ограничениями к предоставлению займа на свою собственную международную способность.