Собака — зверь домашний (Первое издание)

Долго судно ходило по необъятному голубому простору морей и океанов. Очень долго. Бывало, «Нептун» подходил к какому-нибудь берегу. Якорь с грохотом летел в теплую воду, кишащую акулами и медузами разного размера и цвета. Кто-нибудь из команды выезжал на вельботе в сторону берега. Тогда Вешка садилась у борта и уныло смотрела вдаль. Она ловила чужой незнакомый запах, слушала чужие незнакомые голоса. Кричали люди, а может быть, птицы, а может быть, таинственные звери неведомых тенистых джунглей. Вешка знакомилась с жизнью на расстоянии. Чутье и слух — хорошие помощники, но лучше бы повидать все своими глазами. И Вешка просительно поскуливала. Ей очень хотелось на берег. Прошел почти год с тех пор, как она ступила на покачивающуюся палубу океанского судна, которое стало ее родиной, ее домом. Вешка забыла, какой бывает трава, земля, не представляла, что такое лес, не видела ни одной родственной души, называемой собакой. Как она просилась, когда Роман спускался в шлюпку. «Ну, пожалуйста, возьми! — говорили ее глаза. — Возьми меня на берег. Я, как и ты, хочу побегать, размяться, иметь знакомство, пусть даже случайное. Кто же вытерпит сидеть на раскаленной тропическим солнцем палубе или в душном и тесном кубрике, когда рядом роскошный берег, с большими окнами отелей, высокими пальмами вдоль чистых и шумных улиц».

Вешке очень, очень хотелось побыть на берегу, но ее никто не брал. И вот однажды ее мечта сбылась. Судно на короткий срок стало к причалу в Сингапуре. Требовался заводской ремонт.

Вешка сидела на верхней палубе и смотрела, как один за другим входили по трапу на борт чужие люди. Вешка так испугалась, что не могла найти сил спуститься вниз. Она сидела и лаяла, лаяла до хрипоты. Но ее никто не боялся. Люди шли и шли, черные, красные, желтые, белые. С корзинами, тюками, узлами и разными коробками. Они рассаживались вдоль борта, раскладывали свой товар и говорили, говорили что-то на незнакомом языке и жестикулировали. Вешка так бы и не сошла на палубу, если б не познакомилась с малайцем. Этот черный человек разговаривал с ее другом Романом на знакомом языке и смело потрепал Вешку за ухо. Вешка сделала вывод: бояться не стоит, и сошла вниз. Она обошла палубу, осмотрела людей, обнюхала товар и успокоилась окончательно. Потом она подбежала к трапу я, незамеченная вахтенным, выскочила на берег.

Земля, твердая, прохладная земля со множеством волнующих запахов. Не раскаленное железо со следами белой морской соли, не качающаяся, не дрожащая, убегающая из-под ног палуба, а земля. Настоящая, пусть чужая, но земля. Страшно и непривычно. Ух как страшно. И мелкая дрожь прошла по телу растерявшейся собаки. А мимо проходили люди, люди…

И Вешка, сделав шаг, мало-помалу начала осваиваться. Она обнюхала колеса портового крана, отскочила от катившегося автопогрузчика, обнюхала штабеля и выбежала на центральную улицу. Зрелище было потрясающим. Улицу наводняли люди. Масса людей, стена, бурный поток. Такого ей и во сне не снилось. Вешка метнулась в сторону, но не тут-то было. Люди оттесняли, обтекали, отгораживали ее от всего, что помогло бы найти обратную дорогу к порту. Кто-то пнул собаку в бок. Вешку охватил панический страх. Ее еще никто никогда не бил. Она, наталкиваясь на ноги, выкатилась на проезжую часть дороги. Заскрипели тормоза машин, загудели сигналы, завизжала сирена, раздались свистки и крики…

Ошеломленная собака под стоны и проклятья помчалась через улицу под скрежет железа и звон разбитых стекол. Оторвавшись от доброй сотни пинков, бедная Вешка, наконец, остановилась. Сквер был тих и почти безлюден. Вешка осмотрелась. Ничего и никого знакомого. Ничто не напоминает ей родного корабля и привычного уклада жизни. Куда идти? Духота, приторный запах ярких цветов и белые-белые, жгучие лучи тропического солнца.

Вот идет человек. Вешка внимательно, настороженно смотрит в его сторону, стараясь угадать его намерения. Черный человек, чужой человек. От него пахнет пряностями — чужой запах. Вешка не пошла за ним. Индус мельком взглянул на собаку и прошел. Вешка побежала, наугад выбирая направление. На ее пути стояли лавки, лавочки, лавчонки, столы под навесом и без навеса. От торгового ряда веяло резким запахом лука, чеснока и перца. Здесь толпились китайцы, малайцы, панамцы и греки. Все были черными и от всех пахло луком, чесноком и перцем. Люди говорили на незнакомом языке. Люди торговали незнакомыми продуктами. Кто-то выжимал сок из сахарного тростника, кто-то тащил кокосовые орехи, апельсины, ананасы, бананы. Бананы висят на деревьях с большими длинными листьями. А среди ветвей поохают цветные крикливые птички. Носы их загнуты. Они садятся на ветви и свисают вниз головой. Вот проходит человек, еще черней черного, лишь белки глаз да зубы белые. Вешка бежит дальше, а мимо идут и идут люди. Глаза их спрятаны за черными очками. Не заглянешь в глаза, не прочтешь мыслей. И шум. Шум машин, чистых машин, красивых машин. За машинами спешат рикши. Жилистые ноги, худые ноги быстро крутят педали. Важных везут седоков, богатых.