Собака Кантерсельфа

– Говорил сегодня с Филипповым, он не мог скрыть своей обеспокоенности, и я с ним полностью солидарен, – перешел тем временем президент ближе к делу. (Примеч. Филиппов Алексей Лазаревич – полномочный представитель президента РФ в Южноморском федеральном округе).

– Не могли бы вы доложить, как обстоят дела в Алге? Как идет реорганизация порта?

И он уставил на него свои бесцветные глаза. Была у него такая привычка, от которой дрожь брала тех еще зубров. Быстро говорить, обрывать речь вопросом и заглядывать в душу своим особым взглядом. Кто-то называл их глазами берсерка, кто-то ангельскими. Один из 17-ти директоров Оборонторга как-то признал, что проштрафился как-то раз, не успев продать Ирану "Миги-411" до того, как янкеры раздули шумиху, так Рубин вызвал его на ковер и так глянул на него, что он очень явственно увидел в его глазах свою смерть. Правда, его не убили, но пенсия тоже в какой-то мере смерть для человека, привыкшего принимать ванны во французском шампанском и обслуживать четыре семьи-все законные, с женами и бесчисленными детьми.

Сам вопрос Темнохуда не удивил. Подобный задавали ему не раз, с тех пор как пять лет назад он вложил гигантский капитал в Алгу, скупив город на корню. Он приобрел в собственность жилищный фонд города, пищевую промышленность и всю торговлю. Теперь аборигены не только жили в его домах, но и ели с рук. Но самое главное, он приобрел крупнейший на побережье морской порт.

Предыдущие владельцы порта во главе с капитаном порта разворовали все что можно и превратили порт в криминальную клоаку. Сотни стивидорных компаний, принадлежащих неизвестно кому, проворачивали грязные делишки на миллионы и миллиарды. Рейды были забиты иностранными судами, имевшими самое темное происхождение, приписанные к странам, которые с трудом отыскивались на карте, и не имели выхода к морю, разве что волоком, терминалы пропускали горы грузов неизвестного характера и происхождения. Директора складских помещений фекалировали в золотые унитазы, и, несмотря на все на это, предприятие числилось в убыточных.

Для начала Темнохуд поставил капитаном своего человека, умницу, столичного жителя в седьмом поколении и выпускника МГУ. Уже через неделю выпускник и отличник покончил жизнь самоубийством, оставив довольно подробную записку, почему он это делает, и, выпрыгнув с двадцать четвертого этажа Управления, хотя его кабинет находился парой этажей ниже. Видно высота ему показалась недостаточной для приведения гениального плана в действие, и он поднялся выше.

Именно тогда Темнохуд понял, что этот узел невозможно развязать, только разрубить. Темнохуд и рубил. Разогнал всю эту шелупонь, остановил порт, думал, что на полгода, оказалось, что навсегда.

Именно эту версию и пересказал Темнохуд президенту Рубину, с подробностями о происходящих в прошлом беззакониях, но ничего не сказав о настоящем. Темнохуд считал себя интеллигентным, культурным, воспитанным человеком, но тут до него впервые до конца дошло понимание выражения "задницей чуял". Интеллигент задницей почуял, что Рубин только прошлым не обойдется. По большому счету президент никогда не интересовался прошлым (кроме конечно боевого прошлого). Житие прошлых обитателей кремля, как и деяния разогнанной Алгинской мафии его не волновали. Он зрил в корень и жил исключительно настоящим. Он его творил, и тому, кто по той или иной причине мешал ему творить, он устраивал ад на земле.

Темнохуду уже поздно было отступать, он проклял тот день, когда вообще узнал о таком городе как Алга, и он продолжал гнать волну что-то типа, что Алга-это морские ворота страны и их негоже открывать кому попало. И тут же с ужасом понял, что президент его не слушает и не слышит. Перед ним сидел совершенно другой человек, который отлично понимал, что, то, что тут гонит господин Темнохуд, действительно, не что иное, как волна. И самое противное, до скрежета ногтями по подошвам внутри ботинок, он открыто показывал собеседнику, что раскусил его и не считал скрывать этого. Так смотрит учитель на лепечущего у доски двоечника, и патруль – на пойманного в самоволке солдата. Поняв это, Темнохуд замолчал и вытер платком взмокший лоб. Внутри все горело.

Именно в этот момент и не секундой раньше, он и понял, зачем его вызвал президент. Он даже знал, какие тот назовет имена. Он рад бы ошибиться, потому что эти имена означали для него крутые как Джомолунгма проблемы, грозящие перевернуть всю его жизнь.