Собака Баскервилей

Я говорил вам, что коридор прерывается балконом, который окружает вестибюль, но что далее он снова начинается. Я подождал, пока Барримор скрылся, и затем последовал за ним. Когда я обогнул балкон, он уже дошел до конца дальнего коридора, и я видел по свету, выходившему чрез открытую дверь, что он вошел в одну из комнат. A надо вам сказать, что все эти комнаты немеблированы и необитаемы, от чего его ночное похождение принимало еще более таинственный характер. Луч света не колебался, из чего я заключил, что Барримор стоит, не двигаясь. Я пробрался как можно тише по коридору и заглянул в дверь.

Барримор приткнулся к окну, держа свечку у самого стекла. Лицо его было обращено ко мне в профиль и выражало напряженное ожидание. Так стоял он несколько минут. Затем тяжко застонал и нетерпеливым жестом потушил свечку. Я моментально вернулся в свою комнату и вскоре после того услыхал те же прокрадывавшиеся шаги: Барримор направлялся обратно. Прошло много времени после того и я уже слегка задремал, как вдруг услыхал, что кто-то поворачивает ключ в замке, но не мог определить, откуда шел этот звук. Я не знаю, что все это значит, но в доме происходит что-то таинственное и мрачное, до чего мы в конце концов доберемся. Я не стану надоедать вам своими предположениями, потому что вы просили меня сообщать вам только факты. Сегодня утром мы долго беседовали с сэром Генри и выработали план кампании, основанный на моих ночных наблюдениях. В настоящее время не буду говорит о нем, но, благодаря ему, следующее мое донесение будет очень интересным».

IX. Второе донесение доктора Ватсона. Свет на болоте

Баскервиль-голль, октября 15-го.

«Дорогой Холмс, если вы не получали от меня особенных новостей в первые дни, то теперь вы признаете, что я наверстал потерянное время и что события быстро следуют одно за другим. Свое последнее донесение я окончил сообщением о том, что видел Барримора у окна, теперь, же у меня скопился такой запас сведений, который должен сильно удивить вас. Обстоятельства приняли такой оборот, какого я не мог предвидеть. С одной стороны они стали за последние сорок восемь часов гораздо яснее, а с другой стороны они сильно осложнились. Но я вам все расскажу, и вы сами рассудите.

На следующее за моими наблюдениями утро я, перед завтраком, осмотрел комнату, в которую ночью приходил Барримор. Я заметил в ней одну особенность: из западного окна, через которое он так пристально смотрел, болото видно лучше, чем из какого бы то ни было другого окна в доме. Следовательно, раз только это одно окно могло служить целям Барримора, значит, он что-то или кого-то высматривал на болоте. Ночь была чрезвычайно темна, а потому я не могу себе представить, как он мог надеяться увидеть кого-нибудь, и мне пришло в голову, не затеялась ли тут какая-нибудь любовная интрига. Этим можно было бы объяснить его воровскую походку и горе жены. Он сам человек замечательной наружности, способной похитить сердце деревенской девушки, так что мое предположение было правдоподобным. Звук открывшейся двери, услышанный мною после того, как я вернулся в свою комнату, мог означать то, что он вышел на какое-нибудь тайное свидание. Так рассуждал я на следующее утро и передаю вам эти подозрения, хотя оказалось, что они были неосновательными.

Но, что бы ни означали в действительности поступки Барримора, я чувствовал, что свыше моих сил оставлять их на одной своей ответственности. После завтрака я пошел в кабинет баронета и рассказал ему обо всем, что видел. Он был менее удивлен, чем я ожидал.

— Я знаю, что Барримор ходит по ночам, и намерен поговорить с ним об этом, — сказал он. — Я слышал два или три раза шаги в коридоре как раз около того часа, в который вы видели его.

— Может быть, он каждую ночь отправляется к тому самому окну, — сказал я.

— Может быть. Если это так, мы имеем возможность проследить за ним и выяснить его поведение. Интересно знать, как поступил бы ваш друг Холмс, если бы он был здесь.

— Я думаю, что он поступил бы как раз так, как вы намерены поступить, — сказал я. — Он следил бы за Барримором, пока не узнал бы всего.

— Так мы сделаем это вместе.

— Но он наверное услышит нас.

— Он несколько глуховат, и во всяком случае нам следует попытаться. Мы сегодня ночью будем сидеть в моей комнате и ждать, пока он пройдет.

Сказав это, сэр Генри весело потер руки. Ясно было, что он приветствует это приключение как развлечение, внесенное в его чересчур спокойную жизнь на болоте.