Собачий Рай

Он огляделся, медленно дошел до угла, высунул голову, посмотрел в сторону крыльца. Как и ожидалось, дверь оказалась распахнута настежь. Очевидно, ее все время держали открытой. Собаки просто вошли в фойе и погнали людей наверх. Странно только, что на третьем этаже оказалось заперто так мало народа. Пятьдесят человек — это примерно два класса. А в школе их должно быть куда больше. Вопрос в том, куда делись остальные… Либо они заперлись в других классах, либо… О втором «либо» ему думать не хотелось.

Артем Дмитриевич пошел вдоль стены, каждую секунду поглядывая через плечо — не появится ли из-за палаток собачий «патруль». Черт их знает, какую территорию умудрилась захватить эта стая, но, судя по размерам «патруля», в ней было не меньше семи-восьми десятков особей. У Гордеева даже мурашки побежали по спине, стоило ему представить такую свору. Он поднялся на крыльцо и вошел в пустынное школьное фойе, закрыв за собой входную дверь.

«Поздравляем с началом нового учебного года!» — гласил большой красочный транспарант, укрепленный над переходом в спортивную пристройку.

Основную стену, справа и слева от перехода, занимало красочное, выполненное масляными красками панно на тему русских народных сказок, навеянное рисунками Васнецова.

Особенно актуально смотрелся фрагмент, на котором придурковатого вида Иван-царевич и обнимавшая его «красна девица», страдающая жесточайшей формой косоглазия, шли в кавалерийскую атаку на роту выползающих из моря Ихтиандров-гидроцефалов самого разного роста и сложения, зато одетых в доспехи из консервных банок. При этом «девица» игриво косила здоровым глазом и протягивала зрителю «наливное яблочко» размером с астраханский арбуз, словно предлагая сыграть в игру «А ну-ка, отними». Вместо коня герои-кавалеристы восседали на спине жуткого черного, как смоль, монстра. Четвероногое чудище было плодом изощренных генетических мутаций, поскольку габаритами и мордой являло собой нечто среднее между коровой и лошадью, но имело ослиные уши, волчьи лапы и неустановленного происхождения хвост. Хорошо, хоть слюна из пасти не капала.

Гордеев, увидев «шедевр», на секунду остолбенел. Покачав головой и пробормотав что-то вроде: «А потом спрашивают, за что дети не любят Пушкина», огляделся. Фойе было усыпано вещами. Портфель, из которого высыпались учебники — «Математика» и «Русский язык» для второго класса. Джинсовая сумка с надписью «Ramstain», выполненной шариковой ручкой. Красная, порванная на боку курточка. Яркий желто-черный ботинок. Второго видно не было. Несколько тетрадей в пестрых обложках. На обтянутой дерматином банкетке — одежда. Подальше аккуратно стоящая пара сандалий. Еще дальше — мешок для обуви с подмигивающим Микки-Маусом. Не составляло труда догадаться: собаки нагрянули, когда младшие дети переодевались, собираясь по домам.

Кое-где виднелись натеки крови. Мелкие капельки тянулись бурой дорожкой куда-то за колонны. На панно, на широкой морде лягушки в короне — окровавленный отпечаток ладони. Судя подлине пальцев, взрослого. Правее еще несколько мазков. Но трупов Гордеев не увидел. Может быть, эти собаки еще не научились убивать сразу, молниеносно. Или научились, но растерялись в густой толпе.

Если класс находился в левом крыле, скорее всего, собаки блокировали лестницу именно с той стороны. Значит, правая должна быть свободна. Гордеев пошел через фойе к левой двери. Нижняя часть, видимо, во избежание несчастных случаев, была заделана толстой фанерой. Стекло начиналось на высоте примерно полутора метров и было забрано стальными прутьями. Очевидно, чтобы старшие случайно не разбили его и не поранили малышей. Оправданная забота, но лучше бы дирекция побеспокоилась о пожарных лестницах. Случись на втором этаже пожар — с третьего никто не ушел бы живым. В его время, помнится, пожарные лестницы были в каждой школе. А теперь вон решетки на окнах первого этажа. Это же не школа, а братская могила.

На ходу Гордеев подбирал вещи. Детские шарфики, куртки, выложил из «рамстайновской» сумки пару тетрадей, две аудиокассеты и плейер. Отстегнул ремень от брошенного портфеля.

Аккуратно прикрыв левую дверь, ведущую из фойе на лестницу, он туго замотал дверцы ремнем от портфеля. Ремень был, сплетен из синтетических волокон и казался достаточно прочным. К тому же створка открывалась внутрь. Теперь можно было не опасаться, что собаки вырвутся через первый этаж.

Покончив с этой немудреной работой, Гордеев захромал к правой лестнице. В общем-то, то, что он увидел в школе, лишний раз подтвердило его опасения: люди оказались абсолютно не готовы к нападению, несмотря на все предупреждения. Не потеряй та девочка голову от страха, прояви она побольше элементарной смекалки, и она, и дети давным-давно могли бы оказаться в безопасном месте.