Собачий оскал

Запарковав «БМВ» на стоянке возле ресторана, мы оставили в салоне верхнюю одежду, зашли внутрь, сунули метрдотелю тысячную купюру и потребовали двухместный столик: «Но чтобы не путались под ногами всякие фраера!» Уголовного вида метр понимающе усмехнулся и провел нас в ближайший от входа полутемный угол. Шустрый официант сноровисто поменял скатерть, выслушал заказ и умчался на кухню. А мы, устроившись поудобнее на жестких стульях, осмотрелись по сторонам. Невзирая на позднее время, обширный зал был полон. Посетители ели, пили, громко разговаривали (многие по фене[27]), бесцеремонно лапали доступного вида дам. За некоторыми столами, не таясь, играли в карты. На эстраде у шестов извивались под музыку три стриптизерши.

— Гляди, вон, кажется, Парфюм, — толкнул меня в бок Костя.

За отдельным столиком возле эстрады расползся на двух стульях жирный субъект неопределенного возраста, мордой лица сильно смахивающий на Егора Гайдара. Перед ним лежала стопка цветных фотографий. Рядом стояло огромное блюдо с бутербродами, графин апельсинового сока и несколько бокалов. За спиной Парфюма топтался плечистый низколобый тип в одежде официанта. Периодически сутенер хватал с блюда бутерброд и начинал жадно чавкать. Противная физиономия лоснилась от пота.

— А вот, похоже, и клиент, — проворчал я.

К Парфюму приблизился хорошо одетый старикашка с крашеными, зализанными волосами и что-то сказал. Сутенер молча пододвинул к нему стопку. Клиент начал внимательно просматривать фотографии.

— «Цыпленка» себе подыскивает, — с отвращением прошептал Костя. — Удавил бы тварь гнусную!

«Да, неплохо бы! — подумал я. — И старого хрена, и Парфюма, и прочих извращенцев. О Господи! Развелось же нечисти на белом свете».

Старикашка выбирал долго. Откладывал в сторону то одну, то другую фотку. Деловито консультировался с Парфюмом. Снова перебирал пачку. Так продолжалось минут десять. Наконец он сделал выбор. Между ним и сутенером завязалась оживленная дискуссия. Поторговавшись минуты три, клиент сдался и с тяжелым вздохом достал из бумажника несколько разноцветных купюр.

«Когда они отправятся за „товаром“, накроем», — решил я и… жестоко просчитался. Пересчитав деньги, Парфюм небрежно сунул их в карман, но с места не сдвинулся. Вместо этого он вручил старикашке пластмассовый номерок, и тот куда-то ушел вместе с «официантом». А к столику уже спешил новый любитель «клубнички» — неказистый плюгавый мужичонка в очках. Эдакая карикатура на интеллигента. Описанная выше процедура повторилась с точностью до мельчайших подробностей. И плюгавого вновь увел «официант», успевший к тому времени не только вернуться обратно, но даже выпить бокал сока и съесть бутерброд. Очевидно, «цыплятник» находился где-то поблизости, в смежном помещении, а чертов сутенер предпочитал «работать», не выходя из зала. Рационализатор, блин, хренов! Впрочем… с его телесами особо-то не побегаешь. Ладно, время терпит. Подождем удобного момента…

Между тем принесли наш заказ: две объемистые тарелки дымящегося шашлыка и крепкий чай, больше напоминающий чифирь.

— «Травки» не желаете? — мурлыкнул халдей.

— Позже, — буркнул я. — Мы тут надолго.

Понимающе ухмыльнувшись, он исчез. Мясо было хорошее, сочное, натуральное, без каких-либо соевых добавок. Мы почти прикончили свои порции, как вдруг Парфюм шумно заелозил на стульях, кисло поморщился, потрогал вздувшийся живот и при помощи подручного с кряхтением поднялся на ноги.

«Срать захотел, сволочь, — подумал я. — А сортир недалеко от выхода. Оттуда мы тебя и похитим!» Но… сутенер во второй раз обманул наши надежды. В сопровождении «официанта» он направился не в общий туалет, а в служебный, находящийся на противоположной стороне зала.

— Давай за ним, — сказал я Сибирцеву. — Будем допрашивать прямо там.

Служебный сортир представлял собой довольно просторную комнату, сплошь закованную в белый кафель. Писсуаров в нем не было, лишь умывальник, сушилка для рук да три кабинки. Две были раскрыты, а из третьей, запертой, доносились характерные звуки и томное постанывание Парфюма. У дверей нас встретил его низколобый подручный.

— Сюда нельзя, — пробасил он, заслоняя грудью проход. — Тут толь… кхе-е-е-е-е-е…

Получив от меня двумя пальцами в основание глотки, он кулем повалился на пол, сильно хрипя и задыхаясь.[28]

— Костя, свидетель! — коротко бросил я.

Проворно присев, Сибирцев с силой хлопнул его ладонями по ушам. Из ушных раковин показалась кровь. Вот так, барабанные перепонки лопнули. Теперь ты, братец, глухой. И даже если выживешь — не сможешь рассказать, о чем мы беседовали с твоим боссом.

— Э-э-э, ты чо шумишь, Валера? Не мешай мне сосредоточиться, — донесся из кабинки капризный голос Парфюма.

Бац! — высадил я ногой дверь.

Сутенер, со спущенными штанами, с трудом размещался на толчке. Куски огромных, прыщеватых ягодиц дрябло свешивались по обе стороны унитаза. В руках Парфюм держал «СПИД-инфо» и, плотоядно чмокая губами, читал какую-то статейку. Увидев меня, он вытаращился в ужасе, выронил газету и разинул рот, собираясь закричать.