Собачья работа

— Лос-Анджелес. Меня там ждет работенка.

— Какая?

— Оч-чень интересная. Улетаю уже сегодня. Неплохо будет, если подбросишь меня до аэропорта.

Сьюзи огляделась по сторонам.

— А сюда ты как добрался?

— Приятель подвез.

Сьюзи открыла рот, собираясь что-то сказать. Я безошибочно могу определить, когда человек хочет ответить «нет», и сейчас Сьюзи намеревалась сделать именно это, но тут перед нашим домом затормозила патрульная машина. Из автомобиля вышел Рик Торрес в полицейской форме, с кобурой за поясом.

— Ладно, — быстро сказала Сьюзи Дилану. — Садись.

— Персик мой бархатный, — расплылся в улыбке тот.

Кислое выражение, которое я видел у Майрона Кинга, когда тот будто съел лимон, теперь появилось на лице Сьюзи. Лимоны, персики — сложно все это.

— До встречи, Берни, — попрощалась Сьюзи.

— Пока, — ответил тот.

Они уехали. Мы с Берни и Риком Торресом посмотрели им вслед.

— Кто это? — поинтересовался Рик.

— Сьюзи Санчес, журналистка из «Трибьюн».

— Та, что писала про тебя?

— Ага.

— Мы читали всем отделом, нам понравилось.

Берни промолчал.

— Правда, парни сошлись на том, что Роберт Митчем тебе и в подметки не годится.

— Да брось ты!

Рик рассмеялся.

— Здорово, Чет! — Он подошел ко мне и потрепал по загривку. — Не принимай репортеров всерьез, Берни.

— Почему?

— У них всегда есть скрытые мотивы. Лично я бы им не доверял.

Эй, погодите. Вот я, например, полностью доверяю Сьюзи, считаю ее одним из самых надежных источников угощения. Я попятился было от Рика, но тут он почесал меня за ухом, как раз там, где нужно, и все мое беспокойство улетучилось. Что ни говори, жизнь прекрасна. Хотя, может быть, и не для Берни, который тоскливо смотрел на безлюдную улицу. В чем дело? Вряд ли я докопаюсь до сути, особенно когда меня так славно чешут за ухом. Рик убрал руку — слишком скоро, как всегда, слишком скоро — и достал из кармана конверт. Я основательно встряхнулся, привел в порядок голову. Теперь в ней тихо и безмятежно, а если честно — практически пусто.

Рик передал конверт Берни, а тот вынул из него фотографию.

— Да, это Мэдисон Шамбли, — сказал он.

— Фото сделано на камеру мобильного телефона вчера вечером в Северном Вегасе, возле кинотеатра «Золотая пальма». На заднем фоне видно окошко кассы. Снимок сделал киномеханик по пути на работу. Как выяснилось, он обожает детективы, увидел фотографию Мэдисон на каком-то интернет-сайте, возможно, на нашем, и опознал девушку. С ней не общался, просто позвонил в полицию. Там проверили адресно-временной код кадра — вроде все сходится.

— Она была одна?

— По словам механика, да. Он встретил ее, когда входил в кинотеатр, а Мэдисон выходила.

Берни закусил губу. Этого движения я раньше за ним не замечал. Хороший знак или дурной?

— Родителям сообщили?

— Да. Мать уже поехала в Вегас.

— А что тамошняя полиция?

— Девушку занесли в список беглецов. — Рик помотал головой, не отрицательно, а скорей без особой надежды (не очень понятное для меня чувство). — У них в Вегасе список дли-инный.

Рик высадил нас возле гаража. «Порше» стоял на площадке, чистый и сияющий. Берни оплатил счет, и мы отправились в путь. Ура, едем в Вегас!

— Катушка стартера, — через некоторое время сказал Берни, очевидно, в менее приподнятом настроении. — Знаешь, сколько стоит?

Я не знал, но по тону напарника понял, что тот огорчен, ведь с деньгами у нас туго. Эх, найти бы где-нибудь на дороге бумажник. Такое случалось не раз, правда, все бумажники, что я находил, оказывались пустыми, зато кожа была превосходной на вкус. Других мыслей о том, как добыть денег, у меня не возникло. В конце концов, неужели это так важно? Еды у нас вдоволь, есть крыша над головой и самая шикарная машина во всей Долине. Свежий ветер, теплое солнышко, и я — на переднем сиденье. Красота! Я вновь пришел в отличное расположение духа. Еще бы перекусить чего-нибудь. Я принюхался, но еды не учуял. Даже под сиденьем ничего не завалялось.

Мы обогнали прицеп для перевозки лошадей. Заметив в проемах между досками лошадиный глаз, я тут же облаял прицеп: «Гав-гав-гав-гав!», будто выпустил пулеметную очередь. Если не ошибаюсь, в темном конском глазу промелькнул страх. Не знал, что лошади — такие боязливые животные. Вот потеха!

Меня разморило, я улегся и уже начал засыпать, когда Берни вдруг пробормотал себе под нос:

— И мы определенно не парочка, уж тем более не «сладкая».

Охо-хо. И о чем только Берни беспокоится! Я погрузился в сон, в котором сразу принялся гонять кроликов.

Когда я проснулся, солнце висело низко, а мы ехали по широкой улице, вдоль которой тянулись странные здания. Странное освещение, странные люди, вообще все странное.

— Вегас, — объявил Берни. — Добро пожаловать в девятый круг!