Собачья работа

– Какая, на хер, справедливость! – жизнерадостно воскликнул бритый первый, заканчивая гигиенические процедуры и приближаясь к Ли. – Право сильнейшего, сеструха, – вот тебе справедливость. Вишь – ты крутая, потому такой красный расклад вышел. Если этот петух с корешами отхарил бы какую-нибудь девчушку без «крыши» – ни хера бы не было. Гулял бы дальше себе и в ус не дул… Рассчитываться собираешься? И это – с пленкой потом что будешь делать? Может, не стоило бы…

– Держи, – Ли достала из сумки катушку скотча и протянула бритому. – Пленку никто не увидит – это для личного пользования. Затащите его в хибару и примотайте хорошенько к чему-нибудь, чтобы не уполз.

Бритые затащили Жеку в хибару, но приматывать было не к чему – голые стены. Спеленали скотчем ноги, выгнули дугой и примотали руки к щиколоткам.

– Так не дернет, – сообщил номер первый, отдавая Ли скотч. – Бабки давай.

Ли протянула бритому три сотенных. Приняв деньги, тот подмигнул даме и осуждающе покрутил головой:

– Ну ты крутая, метла, – совсем бесстрашная. Он же, падла, как очухается, побежит стучать…

– Он никуда не побежит, – пообещала Ли, пряча камеру в сумку и доставая «беретту». – Вы вот что – топайте пешком, тут недалеко. А я побуду с ним еще пару минут. Все – спасибо за работу.

Бритые лишних вопросов задавать не стали – быстренько потопали восвояси, почему-то вжимая головы в плечи. Ли ухмыльнулась. Опасения уголовников понятны – ввязываясь в такие сомнительные делишки, вполне можно рассчитывать вместо гонорара схлопотать пулю в голову. Отойдя метров на тридцать, бритые облегченно вздохнули, номер первый обернулся и крикнул:

– Ну ты, метла, если еще проблемы будут, подваливай! Все замастырим в лучшем виде. И это… короче, если ебстись захочешь – приходи, я тебя так, на халяву, сделаю. Уважаю таких.

– Ты меня больше никогда не увидишь, красавчик, – ответила Ли, заходя в хибару.

Жека лежал на полу и пытался разогнуться – получалось из рук вон. Заплаканное красное лицо, голая задница черт знает в чем – он был жалок и вызывал отвращение.

– Видишь, Женечка, как получилось, – тихо сказала Ли, направляя пистолет в пах связанного. – А ты, наверно, думал – побаловался с бабой, выбросил на помойку – и забыл. А в жизни не так все просто. Сейчас я отстрелю тебе яйца и брошу. В течение часа ты истечешь кровью и умрешь – гарантирую…

– Сука!!! – плаксиво крикнул Жека, кривя рот в страдальческой гримасе. – Сдохнешь, сука!!!

– Обязательно, – согласилась Ли, три раза нажимая на спусковой крючок. – Только после тебя… – И стремительно вышла, не обращая внимания на отчаянные вопли кастрированного огнестрельным способом Жеки…

Улица Щепихина располагалась на другом конце города, поэтому Ли подкатила к массивным железным воротам с выбитой на них цифрой 17 довольно поздно: судя по звукам разухабистой мелодии, доносившейся со двора, здесь уже не спали.

Осмотрев усадьбу. Ли пожала плечами: по сравнению с трехэтажными соседями одноэтажный особнячок Кулькина, едва видный из-за двухметрового забора, смотрелся более чем скромно.

– Скромность украшает человека, – буркнула Ли и нажала кнопку звонка.

– Кто? – поинтересовался динамик домофона приятным женским голосом.

– Геннадий Юрьевич дома? – ответно вопросила Ли.

– Дома. А кто это?

– С работы – по срочному делу, – не стала оригинальничать Ли. – Вы ворота откройте, я на машине.

– Сейчас, – домофон отключился, зажужжал мотор – ворота неспешно поползли вправо.

– Какая преступная беспечность, – укоризненно пробурчала Ли, загоняя «Ниву» во двор. – Этак целый взвод диверсантов можно провезти…

Кулькин, как изволил выразиться плохой человек Жека, действительно «ремонтировался». Стены сравнительно небольшого особняка темнели не успевшей еще просохнуть облицовкой с мраморной крошкой. Во дворе, вдоль забора, были нарыты геометрически правильные ямы – по всей видимости, для грядущей посадки деревьев. Кирпич в целлофане лежал ровными блоками, возвышалась солидная пачка листового железа, небольшие штабеля разнокалиберных досок – все аккуратно и бережно, будто и не русский мужчинка строился.

Ли вышла из машины и тут же подверглась нападению. Двое молодых, черных, как безлунная ночь, ризеншнауцеров – пол с ходу не определила, – выскочив из-за угла, принялись прыгать на нее и притворно лязгать зубами, суматошно взлаивая. Нескольких секунд хватило, чтобы понять: собаки желают играть с непрошеной гостьей, а есть ее пока не собираются.

– Какие невоспитанные псы, – осуждающе пробормотала Ли, отмахиваясь от игрунов. – Чужого нужно кушать, а не заигрывать с ним. И где вас дрессировали? – И, цыкнув на собак, осторожно заглянула за угол дома. Под обширным навесом покоился сварочный аппарат, ацетиленовый генератор и три баллона с кислородом. Тут же, как бы довершая апофеоз строительно-деловой активности, пыхтел смуглый крепыш в спортивных трусах – стремительно мчался по беговой дорожке, расположенной в углу импровизированного сарая, и сосредоточенно смотрел на табло с результатами. Правое ухо крепыша было залеплено пластырем.