Соавторы

Глафира подхватилась, кнопку на пульте нажала, телевизор выключила, выскочила в прихожую. Рядом с Глебушкой стояли Катерина и Васенька. Чего это они? Вторник сегодня, не их день. Не иначе что-то случилось.

- Сейчас подам, - засуетилась она. - Глебушка, в столовую подавать или в каминную залу?

- Глафира Митрофановна, давайте как проще, - сказала Катерина. Она выглядела усталой и какой-то измученной, и Глафире, несмотря на стойкую неприязнь, стало даже жалко ее. - Мы буквально на пятнадцать минут зашли, только чайку выпьем и поедем.

- А чего ж всего на пятнадцать? - удивилась старуха. - Посидите, чайку попейте, у меня плюшки с кремом свежие. Там, на фуршете-то вашем, поди, и не накормили толком, голодные пришли. А то давайте я быстренько поесть сготовлю, а, Глебушка?

- Не надо, Глаша, - недовольно поморщился Богданов. - Чаю дай нам - и довольно.

- А что, Глеб Борисович, после таких-то переживаний и поесть не грех, - весело заявил Василий. - Баба Глаша, у вас есть что-нибудь посущественней плюшек?

- Каких таких переживаний? - насторожилась Глафира.

Вот так она и знала, что беда случилась! Не случайно они все втроем заявились.

- Да все в порядке, Глаша, не слушай его, Василий пошутил, - попытался отмахнуться Глеб Борисович, но не таков Васенька, чтобы ему рот затыкать:

- Вы представляете, баба Глаша, пока мы тусовались в клубе и поздравляли наше родное издательство, кто-то разбил два стекла в машине нашего мэтра.

- Батюшки! - ахнула Глафира Митрофановна. - Украли чего?

- Да нет, там красть нечего было. Но в такой холод как без стекол ездить? Геннадий погнал машину в сервис, стекла вставлять, а наша безотказная Кэт любезно согласилась подвезти Глеба Борисовича, а заодно и меня, безлошадного.

- Господи, да как же это, - забормотала Глафира. - Как же стекла-то побили? А Генька ваш куда смотрел?

- Геннадий отпросился у меня, - пояснил Глеб Борисович, - у его дочки скоро день рождения, и он попросил разрешения оставить машину на стоянке и пойти в магазин за подарком. Вернулся - а два стекла выбиты. Кто это сделал - неизвестно, никто ничего не видел.

- А милицию-то, милицию-то вызывали?

- Да бог с тобой, Глаша, какая милиция? - недовольно покачал головой Глеб Борисович. - Что толку от этой милиции? Что она может? Только время зря потратим. Ну что чай? Почему не несешь?

- А вот это вы напрасно, Глеб Борисович, - встрял Василий. - Я вам и тогда говорил, и сейчас повторяю: милицию надо было вызвать. Машина у вас застрахована, ущерб должны возместить, но нужна бумажка из милиции. А так за свой счет будете стекла вставлять.

- Я уже объяснял тебе, Василий: я терпеть не могу милицию, там все тупые и наглые взяточники, а не взяточники - так алкоголики, я не имею ни малейшего желания с ними связываться. Лучше я заплачу свои деньги, но сберегу время и нервы.

Глеб Борисович начал сердиться, да так явственно, что Глаша почла за благо побыстрей убраться из каминной залы в кухню, где и захлопотала, заваривая чай и нарезая хлеб для бутербродов - подкормить ненаглядного Васечку. Вот хоть и молодой он совсем, может, даже и глупый, а правильно говорит: надо было милицию вызывать, она разберется. Глафира Митрофановна была свято убеждена в том, что милицию надо вызывать вообще по любому поводу, на то она и милиция, чтобы людям волнений и беспокойства не было. А вот Глебушка милицию не жалует. А зря, между прочим. И насчет супа надо было обратиться, а уж когда стекла в машине побили - тем более. Чего ж из своего кармана платить, когда страховка есть? Зачем тогда было машину страховать, если не пользоваться?

Она молча подала чай, бутерброды и плюшки и остановилась в сторонке, послушать хотела. И пусть Глебушка считает, что побитые стекла - это ерунда, а ей сердце подсказывает, что неспроста это. Тем более суп прокис…

- Послушайте, Глеб Борисович, а вам не приходило в голову, что это была акция возмездия со стороны поборников чистоты рядов в большой литературе? - спросил Василий, усиленно двигая челюстями и пережевывая бутерброд с сырокопченой колбасой. - Вы обратили внимание, что на нашем сайте появились некие личности, упрекающие вас в том, что вы предали большую литературу и ударились в коммерческий проект, чтобы хапнуть побольше денежек?

- Впервые слышу, - презрительно отозвался Богданов. - У меня нет компьютера, ты прекрасно это знаешь, и я не имею пагубной привычки часами торчать в Интернете.

- А вы, безмолвная Катарина? - обратился он к Катерине. - Что-то вы сегодня помалкиваете, где ваша обычная разговорчивость? Вы на сайт заходите?

- Да, - коротко ответила она.

- Ну и что вы думаете о моем предположении?

- Думаю, что это полный бред.

- О! Никакой другой оценки результатов моего умственного труда я от вас и не ожидал. Все, что я говорю, вы называете бредом. Иногда, для разнообразия, полным бредом или бредятиной. Вы в самом деле уверены, что вы самая умная и знаете все лучше всех?

- Тебя интересует моя самооценка? Успокойся, она не очень высока.